Шрифт:
Закладка:
Завтра суббота, — вспомнилось вдруг. Моя первая рабочая неделя промчалась незаметно. Будь эта жизнь нормальной, как у обычных людей, можно было бы отметить. Будь у меня подруга, мы сегодня пили бы вино и обсуждали сексуального начальника, которому так и хочется строить глазки. Будь, будь… Ничего у меня не было. Даже сон, и тот ушёл.
Я выбралась из-под одеяла, подошла к окну, открыла дверь, ведущую на террасу. Холодный воздух ворвался в комнату, надул парусами занавески. Кожа моментально покрылась мурашками. Набросив халат, толку от которого было чуть больше, чем ноль целых ноль десятых, я вышла, осторожно ступая по деревянному полу. Здесь было уютно. Несколько кресел, стеклянный столик, деревья в кадках. Зелёный оазис посреди каменных джунглей. Вечером, наверное, здесь красиво, но ночью — просто непередаваемо прекрасно. Круглые лампочки подсвечивали листву, делая всё вокруг сказочным. Шум города сюда не долетал, миллионы огней рассыпались по горизонту, в чёрное небо взмывали шпили сталинских высоток. Глубоко вздохнув, я облокотилась о перила и посмотрела вниз: там кипит жизнь, люди куда-то спешат. Здесь же тишина и одиночество.
— Ты что задумала? — Макс грубо схватил за плечо, разворачивая и оттаскивая от перил. Я поморщилась и стряхнула его руку.
— Что, выходить из клетки мне нельзя?
— Ты не в клетке, не неси ерунды, — раздраженно сказал Макс.
— Да ну? Тогда почему не могу просто подышать свежим воздухом перед сном? Или, — я усмехнулась, — ты решил, что я прыгать собралась? Серьёзно?
Макс молчал, пристально всматриваясь в моё лицо. Наверняка заметил, что я плакала: красные пятна ещё час на щеках будут. Ну и пусть, скрывать это я не собираюсь. Пусть вообще скажет спасибо, что я не истерю двадцать четыре на семь.
— Прости, — вдруг сказал он, отводя глаза. — Это и правда звучит глупо.
Теперь мы молчали вдвоём: я, обхватив себя руками за плечи, и Макс, рассеянно разглядывая сад.
— Здесь красиво.
— Тебе правда нравится?
— Да. А что тебя удивляет? Я умею ценить красоту.
— Не знаю, просто… — он замялся, взъерошил волосы на затылке таким знакомым жестом, что сердцу вдруг стало тесно в груди.
— Ничего у нас с тобой непросто, — заключила я грустно.
— Согласен, — хмыкнул Макс. Взглянул исподлобья, нахмурился. — Ты замёрзла. И устала. Иди спать.
Сил спорить не было. Ещё и голова начала болеть. Вяло кивнув, я вернулась в спальню, но, засыпая, поглядывала на террасу, на силуэт Макса, который словно встал на страже моего сна.
Макс с раннего детства был целеустремлённым мальчиком. В школе учился ровно, без перегибов, и закончил с серебряной медалью. В престижный институт поступил сам, на бюджет, не потому что повезло, а потому, что упорно занимался. Он всегда верил, что можно добиться всего, надо только захотеть и очень, очень постараться. Поэтому, встретив Лену и влюбившись в неё, Макс точно знал, что когда-нибудь она станет его. Станет и всё тут, без оговорок. Одного только он не учёл: любовь может стать целью, но там, где её достижение зависит от другого человека, ты бессилен.
Отказ Лены ударил больно. Макс думал — по самолюбию, оказалось — по сердцу. Не думал даже, что сможет так сильно влюбиться. Старался быть рядом каждую свободную минуту, угадывал каждое желание, едва она успевала подумать. Даже с родителями познакомил, втайне надеясь, что она поймёт, какой это серьёзный шаг. Не поняла. Лена была яркой бабочкой, он чувствовал себя жуком, копошившимся в земле, пока она порхает высоко над головой. А после того, как она его отшила, Макса вдавило в грязь окончательно. Два месяца он не мог прийти в себя, не понимая, что именно сделал не так, где допустил ошибку? Не может же такого быть, что мир на самом деле так жесток. Что деньги и внешность решают больше, чем душа. Розовые очки наконец разбились стёклами внутрь, и лишь спустя годы Макс понял, как, на самом деле, это было ему необходимо.
Отряхнулся. Расправил плечи. Понял, что, помимо ума, в этом мире нужна ещё и харизма. Умение заражать людей и вести за собой. После института вдвоём с другом они отрыли собственную небольшую фирму, выступали посредниками между частной клиникой и государственным заводом по производству медицинской техники. Пару раз находились на грани банкротства, пережили оба крупных кризиса и постепенно нарастили мощности и собственную мощь. Серёга, такой же ботаник, каким был когда-то Макс, первым затащил в своё время в спортзал. А его девушка, а потом жена, Аня силком заставила ходить в спа, уверяя, что на гладкую загорелую кожу женщины смотрят дольше, чем на волосатую и бледную, обладай ты хоть абсолютно идеальной фигурой.
Изменения проходили незаметно, долго, но в один вечер Макс понял, что, помимо интереса мужчин, ищущих его внимания, чтобы заключить контракт или просто поговорить о бизнесе, он начал обращать на себя внимание женщин. Приятно? Поначалу было скорее неожиданно. До двадцати четырёх его сексуальный опыт состоял из одной ночи с одногруппницей на выпускном. Не было у него времени на это. И желания особо тоже не было. А тут вдруг проснулось, да с такой силой, что вскоре он снискал широкую славу в очень узких кругах светских львиц, которым было выгодней молчать, чем говорить об их связи.
И всё равно внутри зудела пустота, которую никак не удавалось унять. Вроде бы есть всё: и деньги, и любимое дело, и готовые на всё женщины. А не хватает. Чего именно, Макс долго не мог понять. Родители постоянно спрашивали, когда женится, он отшучивался: рано ещё, куда спешить. Сам же пытался представить, что проведёт жизнь с одной из этих, светских, и становилось тошно. В глубине души Макс оставался тем же робким парнем, мечтавшим о большой и чистой любви. Сам с себя смеялся за эти мысли, цинично напоминал, что нет её и не будет никогда, а если сильно хочется, всегда можно купить. И всё равно, перебрав наедине с собой, нет-нет, да и мечтал о той самой, единственной.
Искать Лену он не пытался, хоть иногда и очень хотелось. Был уверен — она точно счастлива со своим денежным мешком. К тому же теперь отлично знал цену таким женщинам. По молодости возвёл на пьедестал, теперь тот давно превратился в труху. А потом Лена нашлась сама. Внезапно появилась в его жизни и… Не узнала. Нет, он не тешил себя иллюзиями, что она будет вспоминать и жалеть. Но хотя бы узнать могла?! Взгляд Лены тогда равнодушно скользнул по нему и остановился на бокале с шампанским. Её муж, наоборот, облизывал со всех ног, пытаясь получить выгодный контракт.
Максу стало мерзко. Так, что тошнота подкатила к горлу, захотелось сплюнуть обоим под ноги. Но он заставил себя выслушать предложение Вадима, заранее решив, что не будет иметь с ним никаких дел. Лена давно скрылась в толпе, маневрируя среди таких же бездушных, разряженных и пустых. А у него сердце сжалось вдруг крепко: детская сказка оказалась фальшивкой. Догадываться об этом — одно, а вот увидеть своими глазами… Разочарование постепенно оборачивалось злостью: на Лену, на себя, на мир, в котором они существуют. Вадим же, как нарочно, вцепился в него клещом. Через день уже сидел в его кабинете, закинув ногу на ногу, и самодовольно рисовал перспективы их сотрудничества. Сам Макс никаких перспектив не видел, и поначалу вообще решил послать Вадима далеко и на долго, когда на стол легла папка с его досье. Поначалу новость о том, что муж Лены — завзятый игрок, прошла мимо, не задев. К тому же Серёга, намекнув на связи Вадима, сказал, что неплохо бы попробовать.
