несёт мочой.

Она уже почти утрамбовалась в широкую и глубокую щель между плинтусом и полом, как вдруг её схватили за ноголапу.

О, нет. Только не снова. Нет-нет, нет!

Она отчаянно брыкалась, визжала и сопротивлялась, пока сквозь испуг не пробились слова:

– Успокойся, это всего лишь я, Грегори. Не бойся ты!

О’Кари чуть отдышалась, испуганно посмотрела на таракана с трубкой.

– Я… Я не могу… Я должна уйти, исчезнуть, сгинуть, – и снова покосилась в сторону щели.

– Стой! – Грегори вцепился в плечи, прижал к себе, потом оттащил от плинтуса к кровати. – Прекрати истерику. Отличница ты, или кто?

– Я никто. Никто, – О’Кари замотала головой, готовая разрыдаться.

– Перестань. Тебе бросили вызов, не вздумай сдаваться.

– Что я могу? Я не такая сильная, как Ллара. И не такая смелая. Я не умею противостоять толпе.

– Но ты же отличница? Учись.

* * *

Она поднялась на ноги.

Её всё ещё трясло, но в голове неожиданно прояснилось. Следующая после философии – физкультура. Сегодня занятия не в бассейне, а «на суше», и у неё с собой спортивный костюм. Есть, на что сменить мокрые джинсы.

Костюм вполне приличный: трикотажные брюки цвета морской волны, в обтяжку и чуть расширенные к низу, такого же цвета мастерка и белая футболка. И кроссовки. И резинка, чтобы затянуть волосы в высокий «конский хвост». Спортивный стиль ей шёл, она знала.

Карина вышла в коридор, прошмыгнула в туалет, заперлась в кабинке, достала влажные салфетки. И занялась собой.

На пару, разумеется, опоздала, но преподавательница – Вера Ивановна – её любит, а значит – пустит.

Карина вошла в дверь.

Лица одногруппников вытянулись от удивления. Не ждали, определённо.

Вера Ивановна же лишь нетерпеливо махнула рукой: проходи, мол, не задерживай. Карина демонстративно плюхнулась за первую парту, рядом со старостой. Та зашипела, как голодная кошка: «Здесь Дёмин сидит!»

Карина криво ухмыльнулась. Достала тетрадь.

Староста задохнулась, выпучила глаза:

– Встала отсюда… – но её пресекла Вера Ивановна:

– Валентина, в чём дело? Ты на базаре? Или в детском саду?

– Извините, но здесь Дёмин сидит!

– Сядет на другое место. Где он, кстати? Я же, вроде его видела сегодня.

Староста смутилась.

– Он… Ему надо было отлучиться… Он с минуты на минуту…

«Ага. Только должок отдаст».

– Вот пока и ответь за него. Процитируй мне самый известный афоризм Фридриха Гегеля!

– Я… Э… – староста залилась краской, бросила на Карину взгляд полный ненависти.

Карина подняла руку.

– Да, Заринянская.

Карина встала:

– «Что действительно – то разумно, что разумно – то действительно» – она обвела взглядом однокурсников, которые до сих пор не могли поверить, что она, действительно, здесь, в этой аудитории, как ни в чём не бывало.

Все, как один, отвели глаза.

– Молодец, Заринянская, садись.

На старосту было больно смотреть.

* * *

Полдня Грегори провёл с О’Кари. Ей, конечно, пришлось бороться с желанием закурить, но это – не единственная её борьба. Он усиленно поддерживал её голову, чтобы смотрела прямо, обкуривал её эмоции, чтобы не искрили и не мешали, подсказывал реплики и с удовольствием смотрел, как изменилось лицо Валентины, которая попыталась заявить, что «Карина и Лариса на самом-то деле любовницы-лесбиянки, потому-то нашей тихоне Гена и не был интересен» – и нарвалась на резонный вопрос:

– Ты уже определись, я Дёмина к тебе ревную или он мне неинтересен?

Сам Дёмин в это время буравил взглядом пол. Как и большинство одногруппников.

И лишь ближе к вечеру, когда Карина отправилась ночевать к Ларисе, Грегори тоже вернулся домой.

Там его ждали.

– Ты! – обе Валки обличительно ткнули в него руко-лапами. – Ты ей помогал! Подлый предатель! Жалко, что твоему владетелю так трубка идёт, а то б мы тебя…

– Не достоин ваш владетель моей трубки, – отрезал Грегори и достал из угла свою котомку и шляпу.

– Что? Уходить собрался? Вали, вали! Только знай – мы тебе такую славу обеспечим, что тебя ни в одно приличное сознание не пустят! Сдохнешь в межсознании, как… как… – С-Валка не могла подобрать эпитета.

– Уж лучше сдохнуть, чем жить с вами, – отрезал Грегори и шагнул за порог.

Впрочем, далеко он не ушёл.

Решил на время задержаться в соседнем сознании. А именно – в сознании Дани, однокурсника Карины и Вали.

– А! Курильщик БГ! – встретил его местный таракан.

– Уже нет, – пробурчал Грегори. – Переночевать пустите? Навсегда не прошусь, не бойтесь.

– Да я и не боюсь, – неуверенно произнёс местный. И представился: – Я Данька-поф-наф. А это – Ась.

Только сейчас Грегори заметил, что, кроме хозяина, на диване притаилась пухлая тараканочка. Тем лучше.

– Так значит, – проговорил Данька-поф-наф, – от БГ ты ушёл? И куда путь держишь?

– Куда глаза глядят. Но сначала хочу разрешить одну проблему. Вот ты скажи – нормально ли это, так издеваться над девушкой? Ни за что, ни про что. Или ты веришь в весь тот бред, что Валки рассказывают?

– Да мне вообще-то пофиг, – протянул таракан, и Грегори понял смысл его имени.

– И, тем не менее, твой владетель участвует в травле.

– Это потому, что ей не пофиг, – он кивнул на Ась.

– А у вас, барышня, какая функция? – обратился к ней Грегори.

– Боюсь оказаться хуже других! – со странной гордостью изрекла Ась.

– И? – уставился на неё Грегори.

Ась молчала. За неё ответил Данька-поф-наф.

– Владетельница Ась всегда переживала, что её станут гнобить – за полноту или за то, что в учёбе отстаёт, или ещё за что-нибудь. А если в коллективе находится другой изгой – на неё не обращают внимания.

– Однако, – Грегори почесал междуусие.

– Хотя мне и неприятно, когда издеваются над Кариной, – тихо призналась Ась. – Мы с владетельницей даже смотреть не пошли, когда её из окна…

– Но вы же можете что-нибудь сделать!

Тараканы непонимающе моргнули.

– Вот ты, – обратился Грегори к Ась, – хочешь казаться лучше других, так?

– Не «лучше». Просто – не хуже.

– Ясно. Но при таком раскладе ты именно кажешься. А можешь быть не хуже других, понимаешь? Что тебе мешает подтянуть учёбу?

– Не знаю… Не получается…

– А ты… – он повернулся к Даньке. – Здоровый пофигизм – это, конечно, здорово…

– А не здоровый – это и есть таракан! Предлагаешь мне развоплотиться?

– Ни в коем случае, – Грегори лихорадочно подыскивал слова. – Всего лишь – чуть-чуть отойти в сторону. На время. В конце концов, в твоём имени после «-поф» идёт ещё и «-наф».

– Не понял?

– Представь, например, что Валки окрысятся на твоего владетеля и начнут поливать его грязью так же, как сейчас Карину. А они могут! Даже не сомневайся! Что тогда