не для того, чтобы доставить ему удовольствие. Ей нравились оба брата. Но на каком-то элементарном уровне только с Романом она говорила на одном языке.

— Рад это слышать, — сказал он. — А теперь расскажи мне о себе. Я знаю, что ты психиатр и приехала из маленького городка.

Шантель не могла сдержать улыбку, хотя и чувствовала себя неловко. Едва зная друг друга, они уже поставили телегу впереди лошади.

Официантка вернулась, чтобы принять заказ, и их разговор прервался. Шантель выбрала омара, тушенного в масле, а в качестве основного блюда — морские гребешки. Роман заказал филе-миньон «Черный ангус».

— Что именно ты хотел бы знать? — спросила Шантель, когда официантка ушла.

— Расскажи мне о своей семье. Я уверен, что скоро познакомлюсь с ними. И конечно, я должен поговорить с твоим отцом.

Она прикусила губу.

— Ты действительно хочешь с ним поговорить? — Учитывая ее положение, это было уже немного поздно.

— Конечно. Я же южанин, — улыбнулся Роман. — Он у тебя кто? Фермер?

— Да. У него ферма в триста акров. Она уже несколько поколений принадлежит нашей семье. Мои братья тоже там работают. Недавно они расширили свою деятельность, добавив к традиционному скотоводству агротуристические и образовательные программы.

— Это впечатляет.

Шантель кивнула:

— Меня тоже. У них есть еще пекарня и фермерский рынок. Этим занимаются мои невестки. Для выпечки они используют наши собственные фрукты и ягоды.

— А почему ты оказалась в городе?

Шантель пожала плечами:

— Мне все же хотелось чего-то большего, чем могла предложить сельская жизнь. К тому же, глядя на свою мать — она была серьезно больна, — мне захотелось научиться помогать людям.

— Это достойно восхищения. Не сравнить с тем, чем зарабатываю я.

— Это не соревнование.

Официантка принесла закуску.

— Мне нравится смотреть, как ты ешь, — сказал Роман, когда Шантель принялась за омара.

— Вероятно, модели, с которыми ты обычно встречаешься, питаются исключительно диетическими салатами или просто лениво ковыряются в тарелке.

Роман усмехнулся:

— Кого это волнует? А в твоей жизни был кто-то?

Она знала, что, в конце концов, они дойдут и до этого вопроса.

— Да. Его звали Бобби Уинфилд. Мы были двое влюбленных подростков.

— Позволь мне угадать. Вас разлучила география. Вы уехали в колледж и отдалились друг от друга.

За их решением расстаться было не только это, но разубеждать его она не собиралась.

— В какой-то степени… — сказала Шантель. — Ты хочешь покопаться в моей жизни, но избегаешь говорить о своей. Почему?

— Ты и так знаешь мою семью.

— Только Джулиана.

— Ну хорошо. — Сложив на груди руки, он откинулся на спинку стула. — Мой отец, Джосайя Локетт — глава семьи, правит нашим большим курятником железной рукой. Моя мать — многострадальная жена с терпением святой. Ей, вероятно, все же удалось разглядеть что-то сквозь его бахвальство, поскольку они женаты вот уже сорок лет.

— То есть ты знаешь, что такое настоящая любовь. Почему же тогда ты еще не женат?

У Романа появилось странное чувство. Он представил себя одним из ее пациентов, которых допрашивают на диване.

— В какую игру ты со мной играешь? — спросил он.

— Ни в какую. Я верю в прямоту.

Он усмехнулся:

— Ну тогда, возможно, я просто не встретил женщину, которая заинтриговала бы меня настолько, чтобы решиться на такой шаг. К тому же во всех женщинах, с которыми я встречался, было что-то… неправильное, что ли.

— Неправильное? Тебе хотелось, чтобы твоя жена была похожа на твою мать?

Он погрозил ей пальцем:

— Только не примеряй на меня все эти клише — эдиповы комплексы и прочее. Если бы я был против брака, я бы на тебе не женился.

— Ты женишься на мне только потому, что я жду ребенка.

Он рассмеялся над этим старомодным выражением.

— Я женюсь на тебе потому, что я этого хочу. И потому, чтобы у нашего ребенка были мать и отец. Я не хочу упустить ни одного дня из его жизни. Кстати… мне нужно знать размер твоего кольца.

Губы Шантель дрогнули, и что-то случилось с его внутренностями. Черт, ему ужасно нравилась эта женщина! Будь его воля, он бы отказался от ужина и сразу перешел к десерту, но им нужно было поговорить.

Официантка принесла два блюда: гребешки, ризотто с обжаренной брокколи — для Шантель, филе ангуса с хрустящей брюссельской капустой и картофелем фри — для Романа. Все было превосходно.

— Я согласна, что в жизни ребенка должны быть оба родителя, — сказала Шантель, когда официантка ушла, — поэтому не буду скрывать, что у меня седьмой размер кольца. Но все же брак — это серьезный шаг. Это соединение двух жизней. Будет ли это работать? Например, где мы будем жить?

— В поместье Локеттов, естественно.

— Естественно? — Шантель вытерла губы и положила салфетку на стол. — Скажи, а почему мы должны жить вместе с твоими родителями?

— Почему вместе? У меня там свой дом с четырьмя спальнями, ты же знаешь.

— И ты полагаешь, что я откажусь от своего дома, который я с таким трудом приобрела?

— Ты можешь оставить его себе в качестве инвестиции. И сдавать в аренду.

— Значит, моя жизнь меняется, а твоя остается прежней? Это несправедливо. Получается, что только я приношу жертвы. Я рожаю ребенка, а теперь еще должна отказаться от своего дома. Ради чего?

Он отложил вилку.

— Ради меня. Ради нашего ребенка.

— Ради тебя? Великолепно! Ты думаешь, что, поскольку ты Роман Локетт, я должна, как Золушка, прыгать от радости, что ты предложил мне надеть на палец свое кольцо. — Она не остановилась, даже чтобы сделать вдох. — Давай внесем ясность, хорошо? Ты мне не нужен, Роман. Ребенка я и сама могу вырастить. Но я сделала выбор — отбросить сомнения и выйти за тебя замуж, так что не будем передергивать. Ты не делаешь мне никакого одолжения. — Она взяла вилку и снова принялась за еду.

Роман был ошеломлен. Этого он не ожидал, но понимал, что она права. Голос его звучал снисходительно и бескомпромиссно, совсем как у его отца. Нечего удивляться, что ей это не понравилось. Но она не утонула в буре эмоций, не убежала, как сделала бы другая женщина. Вместо этого, изложив факты, она спокойно продолжила ужин.

— Извини. — Он не привык произносить это слово.

Она бросила на него быстрый взгляд.

— Извинение принято. Но, Роман, ты должен понять, что для того, чтобы наш брак работал, компромисс должен быть с обеих сторон.

Он кивнул:

— Хорошо. Какое у тебя предложение?

— Я признаю, что мой коттедж слишком мал для троих, но я не уверена, что хотела бы жить в твоем