Я подробно рассматривал языковые проблемы в своей работе "Nous, le particule et le monde". Упомянем здесь лишь некоторые аспекты. Научное понятие имеет четкой значение и (в точных науках) математический аспект — конечно, в смысле "количественной математики". С другой стороны,

"Символ никогда нельзя брать в окончательном и определенном смысле. Выражая законы единства в бесконечном многообразии, символ обладает бесчисленным множеством аспектов, в которых его можно рассматривать; и от человека, подходящего к нему, требуется умение видеть его сразу с нескольких точек зрения"[53].

Более того, "символ никогда не может быть окончательно истолкован. Он может только быть пережит"[54]. Точность символа выражается именно в неизменности, скрытой за бесконечной множественностью его аспектов. Можно утверждать, что символическое мышление, как и научное, также связано с математикой, но с "качественной математикой". Вспомним о том, что Галилей, один из основателей современной науки, проводил различие между "божественной математикой" и "человеческой математикой".

Как видно, Гурджиев не отрицает того, что идея единства всего может появиться также и в научной или философской мысли, но ссылается на "непреодолимую трудность языка". Исключительный прогресс в физике за последние десятилетия объясняется не только тем фактом, что преобладающие идеи единства и объединения привели к чрезвычайно плодотворным теоретическим и экспериментальным результатам. Он обязан также тому, что в этой системе взглядов возникали идеи нового типа, которые я называю "идеи-символы". Идеи-символы, подобно теории самосовершенствования или объединению всех взаимодействий, обладают всеми характеристиками символа, за исключением того факта, что для их эффективности в научном плане они должны иметь частичное, усеченное значение, в зависимости от их общей формулировки. Это объясняет, почему существует несколько формулировок теории самосовершенствования или теории объединения. Это также объясняет, почему знаменитая теория объединения всех взаимодействий включает в себя только физические взаимодействия. Более того, не исключено, что при попытке объяснить взаимодействия, происходящие на сверхвысоких уровнях энергии с событиями, происходящими на более низких уровнях, трудности, с которыми сталкивается эта теория, связаны именно с символическим характером идеи объединения. Теория, основанная на идее-символе, по определению, является открытой теорией, пытающейся объять безграничное богатство символа. Символ обеспечивает подобной теории устойчивость. Открытая теория может изменить форму и математическую формулировку, но ее направление всегда останется прежним.

В любом случае, появление в науке идей-символов представляет собой подлинную концептуальную революцию, уходящую далеко за пределы науки. В наше время впервые стал возможен диалог между наукой и традицией, диалог, необходимость которого ясна более, чем когда-либо.

ЖИЗНЬ, ГЕЯ И АНТРОПИЧЕСКИЙ ПРИНЦИП

За редкими исключениями, современная философия считает, что жизнь и человек возникли в результате случайности. Однажды мы случайно появились на маленькой планете, вращающейся вокруг определенной звезды, на далекой окраине галактики, не представляющей собой ничего особенного. Наши философы с радостью и твердой уверенностью пропагандируют этот печальный и тягостный образ.

В этом отношении Гурджиевская точка зрения полностью противоположна точке зрения современной философии. Для него жизнь и человек являются продуктами космической необходимости — жизнь не может существовать без Вселенной, а Вселенная не может существовать без жизни. "Таким образом, органическая жизнь представляет собой необходимое звено в цепи миров, которые не могут существовать без нее, как и она не может существовать без них"[55]. Согласно космологии Гурджиева, жизнь появилась как необходимая точка разрыва, чтобы заполнить, в соответствии с законом семи, один из интервалов космической октавы: "Эти условия для обеспечения перехода сил создаются при помощи устройства особого механического приспособления между планетами и Землей. Это механическое приспособление, "передаточная станция" сил, — есть органическая жизнь на Земле. Органическая жизнь на Земле была создана, чтобы заполнить "интервал" между планетами и Землей"[56].

Парадоксальным образом этот взгляд на необходимость жизни подтверждается не философией, а наукой. Мне хотелось бы поговорить о знаменитом "антропическом принципе" ("антропический" происходит от греческого слова антропос, означающего "человек"). На эту тему имеется обширная литература[57]. Мы ограничимся обсуждением лишь некоторых аспектов в связи с Гурджиевской космологией.

Антропический принцип был введен Робертом Х. Дикке в 1961 году и получил свое развитие в работах Брэндона Картера, Стивена Хоукинга, Джона Барроу, Фрэнка Типлера и других исследователей[58].

В наше время антропический принцип представлен в различных формулировках. Несмотря на такое разнообразие, его основная идея легко распознаваема: наличие взаимосвязи между появлением человека, "разумной" жизни в космосе — и физических условий, регулирующих эволюцию Вселенной. Эта взаимосвязь находится в очень жестких рамках: если значение определенных физических констант или параметров, проявляющихся в определенных законах, хотя бы незначительно изменяется, то исчезают физические, химические и биологические условия, допускающие появление человека. "Большой сюрприз, пишет Хьюберт Ривз[59], - кроется в том, что квази-полнота вымышленных Вселенных, смоделированных физиками на компьютерах, будет чрезвычайно отличаться от нашей Вселенной. В частности, такие Вселенные будут абсолютно неспособны породить живых существ, обладающих биохимической структурой"[60]. Брэндон Картер подчеркивает важность гравитационной постоянной[61]. Эта константа должна находиться близко к экспериментально наблюдаемому значению, чтобы планеты могли существовать достаточно длительное время для появления жизни на них. Слишком сильная или слишком слабая гравитация приводит либо к эфемерным планетам, либо просто к невозможности появления на них живых существ. Константа взаимодействия (гравитационная постоянная), характеризующая сильные взаимодействия, происходящие в квантовом мире, весьма точна: "Если сила оказывается большей, чем должна быть… не появится водорода для образования звезд первостепенной важности… И наоборот, если она слишком мала, не появятся такие сложные атомы, как углерод"[62].

Таким образом, эволюция Вселенной регулируется необъятной самосостоятельностью, включающей в себя как физические взаимодействия, так и феномен жизни. Галактики, звезды, планеты, человек, атом, квантовый мир объединены одной и той же самосостоятельностью. В этом смысле антропический принцип можно рассматривать как особый случай самосовершенствования и как иллюстрацию Трогоавтоэгократического процесса.

Не нужно смешивать самосостоятельность антропического принципа с простой когерентностью последовательностью. Мы можем думать, что благодаря тому простому факту, что Вселенная существует, она обязательно должна быть логически последовательна, когерентна, гармонична. В этом смысле антропический принцип превращается в тривиальное утверждение. Но гармония нашей Вселенной — весьма специфична. С точки зрения физики, ничто не препятствует созданию различных Вселенных, в которых могла бы присутствовать жизнь, по тем же физическим законам, но с другими константами и параметрами, применимыми к этим законам. Но астрофизические исследования доказывают удивительный факт: чтобы появилась жизнь, огромное количество этих констант и переменных должны находиться в чрезвычайно жестких рамках. Таким образом, антропический принцип неявным образом ставит ошеломляющий вопрос об уникальности этого мира.

В любом случае, тот факт, что