Это успокаивало Кассия тогда и успокаивает сейчас.

Взяв маленькие ножницы, он осторожно обрезал часть дерева.

Инара подошла и посмотрела на него:

– Что ты делаешь?

Он отрезал крошечную ветку:

– Бонсай необходимо обрезать, чтобы он сохранил свою форму.

– Ты сам этим занимаешься?

– Да.

Она внимательно посмотрела на дерево:

– Почему? Разве персонал не может сделать это за тебя?

Ему никогда не приходилось объяснять свой интерес к растениям. Никто его об этом не спрашивал. Не многие люди, кроме персонала, присматривавшего за личными апартаментами короля, знали о его увлечении. Он не любил говорить об этом, потому что его увлечение отражало его внутренний мир и раскрывало некоторые сведения о нем.

– Я принимаю много решений, которые влияют на людей, и я должен делать это ежедневно. Ухаживать за несколькими растениями просто, надо только поливать их или обрезать.

– Я понимаю. – Она оглядела горшки, расставленные повсюду. – Это все твое?

– Да.

Она стояла к нему так близко, что он услышал едва заметный нежный мускусный запах ее тела и цветочный аромат шампуня.

– Ты молодец. Они потрясающие.

Он взглянул на нее и понял, что она искренне им восхищается. У него потеплело на душе, словно он обрадовался ее похвале. Как будто он нуждался в ее одобрении.

А почему бы и нет? В детстве его никогда не хвалили, а только критиковали.

Ему чаще говорили о том, что он не соответствует многим требованиям, все делает неправильно, и в конце концов ему стало на все наплевать. Зачем стремиться соответствовать стандарту, которого никогда не достигнешь? Лучше принять себя таким, какой ты есть.

Кассий убеждал себя, будто ему все равно, что о нем думают, и почти поверил в это. Так что ему было невдомек, отчего откровенный восторг Инары по поводу его комнатных растений должен так радовать его. Это смешно.

Хотя ее мнение всегда было важно для него. С самого первого момента, когда она забралась в его лимузин и посмотрела на него как на спасителя.

– Все дело в воде и правильном удобрении, – пренебрежительно сказал он.

– Нет, не только в этом. – Инара покачала головой, глядя на вишневый бонсай. – Если бы все было так просто, все мои растения не погибли бы. Я отвратительный садовод. – Она осторожно протянула руку и коснулась цветка на дереве. – Я могу оперировать числами, но ухаживать за растениями не умею.

– Числа намного важнее садоводства.

Она повела плечом:

– Наверное. Иногда. Но они не практичны, не так ли?

Он вдруг вспомнил похожий разговор, который у них был много лет назад о ее университетской учебе. Она сомневалась в том, что стоит писать диссертацию, и он пытался подбодрить ее, хотя не разбирался в математике. Он больше интересовался вечеринками и женщинами, но сумел вдохновить Инару, чтобы она с пользой применила свои феноменальные интеллектуальные способности.

Семейка Инары вела себя с ним очень подобострастно, когда он женился на ней. Оба родителя кланялись и кланялись ему, говоря, будто не предполагали, что их дочь так преуспеет, выйдя замуж за принца. Им было все равно, что он старше ее более чем на десять лет. Казалось, им совершенно наплевать, что у них очень умная дочь, и они не знают, как с ней поступить, кроме как выгодно выдать замуж.

«Ты тоже не знал, что с ней делать».

Но он знает это сейчас. Он сделает ее королевой.

– Я уверен, мы найдем практическое применение твоим математическим способностям, – сказал он. – А пока тебе надо привести себя в порядок и научиться хорошим манерам. И вот тогда ты будешь по‑настоящему прекрасной и практичной королевой.

Инара серьезно взглянула на него:

– Я попытаюсь, Кассий. Обещаю.

Он чувствовал тепло ее тела, видел, как бьется жилка у основания ее шеи. Инара стояла так близко к нему, что ее грудь почти касалась его руки.

Кассий понял, что еще чуть‑чуть – и он потеряет самообладание. И обрезка бонсай его не спасет. Он хотел овладеть Инарой прямо сейчас. На полу перед камином.

Но нет. Это желание несовершенного эгоиста, поддающегося грубым и низменным эмоциям.

Король должен быть выше всего этого.

Кассий осторожно положил ножницы на стол и выпрямился.

– Сегодня у тебя будет время, чтобы устроиться в личных апартаментах королевы, – холодно сказал он. – Если тебе что‑нибудь понадобится, сразу сообщи дворцовому персоналу.

Кассий вышел за дверь, с трудом сохраняя остатки здравомыслия.

Глава 6

Следующая неделя не слишком порадовала Инару. Уроки протокола и этикета были скучными, и, как бы она ни старалась, ей не удавалось запомнить имена и родословные всех людей, с которыми ей предстояло познакомиться, не говоря уже об их семейных историях.

Она продолжала делать реверанс, когда его вообще не следовало делать, или кланялась, когда надо было протянуть руку. Она ходила то слишком быстро, то слишком медленно, то смеялась невпопад и так далее.

Все это напоминало уроки, которые преподавала ей мать, жалуясь, что, как гений математики, Инара очень глупа. Как она запоминает формулы, если не может запомнить ни одного имени?

Инара не знала ответа на этот вопрос ни тогда, ни сейчас. Встречи с пиарщиками тоже навевали тоску. Оставалось надеяться, что общение со стилистом принесет больше пользы. Но вышло иначе. У нее спрашивали ее мнение о различных нарядах, и еще она должна была стоять неподвижно, пока ее обмеряли.

У нее не осталось времени на себя и на научные исследования, занимаясь которыми она отдыхала душой.

Конечно, ей было бы намного проще, если бы она могла поговорить с Кассием, но он отсутствовал всю неделю.

Он избегал ее, уходя в кабинеты и приемные, постоянно окруженный советниками и придворными. Бесконечные встречи с высокопоставленными чиновниками и главами государств. Он всегда был занят.

Инара спросила одного из его помощников, удастся ли ей поговорить с Кассием, но тот ответил: у короля очень плотное расписание на неделю, и он увидится с ней в день официальной вечеринки.

Она постаралась не расстраиваться и сказала себе, что Кассий придет к ней, когда будет готов, а пока она сделает все возможное, чтобы стать такой, какой он хочет ее видеть.

Но время шло, а известий не поступало, и она теряла уверенность в том, что они с Кассием вообще когда‑нибудь увидятся. Все меньше и меньше она верила, что он хочет ее.

Он сказал, что у них будет настоящий брак, но она почти всю