Шрифт:
Закладка:
Что-то не так?
Я поднял глаза.
– Что у тебя с ним?
– С кем? – она нахмурилась.
– С Деймоном, – проговорил я сквозь зубы. Ее взгляд прояснился, когда она поняла, о чем идет речь.
– О, Калеб, – она покачала головой, игриво улыбаясь. – Ты ревнуешь?
– Черт возьми, да, – я тяжело вздохнул. Ревность – это глупо, но я ничего не мог с собой поделать.
– Мы просто друзья. Той ночью, когда я встретила тебя в клубе, он всего лишь успокаивал меня. Я… я плохо себя чувствовала.
– Я, конечно, не собираюсь указывать, с кем тебе стоит дружить, а с кем нет…
– Вот и хорошо.
– Но, пожалуйста, пойми, я схожу с ума от ревности, когда вижу, как другие парни прикасаются к тебе, так что имею полное право ударить твоего «друга» в лицо, если мне вдруг покажется, что он ведет себя не по-дружески.
Она закатила глаза.
– Я говорила тебе…
– Да, говорила, но ты действительно считаешь, что дружба – это все, что ему нужно? Он каждый раз как бы случайно оказывается рядом, когда тебе необходимо дружеское плечо, чтобы поплакаться? А как насчет меня? Я для тебя больше, чем друг. Ты можешь плакать у меня на плече. Мое плечо – твоя собственность. Если хочешь, даже могу набить здесь татуировку, – я показал на свое плечо. – Или ты хочешь…
Она поставила свой стул рядом с моим, затем села и положила голову мне на плечо.
О, эта девушка.
Она забрала мое сердце. Целиком и полностью.
– Теперь я все поняла, – сказала она, – но было время, когда ничего не знала. Думала, ты меня ненавидишь.
– Я никогда не смогу тебя возненавидеть, – я прижался щекой к ее волосам. – Я люблю тебя, – сказал и стал ждать. – Хорошо, ты еще не привыкла это слышать. Все в порядке. Но я хочу, чтобы ты знала, каждый раз, когда я это говорю, говорю правду. Каждое слово – чистая правда, – закончил я.
– Я люблю тебя, – ответила она через секунду.
Именно так. Да, именно так. Она завладела мной.
Я это знал. Она это знала. И она знала, что я это знаю. И знаю, что она тоже это знает.
Вероника
– Ну и как тебе живется с Карой? – спросил Калеб, маневрируя между автомобилями – мы попали в утренний час пик.
– Мне нравится.
– Надеюсь, не очень. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.
Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.
О боже. Этот парень. Я так скучала по нему. Скучала по всему этому. И не понимала, как сильно он нужен мне, пока не потеряла. Сейчас рука Калеба снова была в моей руке, я хотела держать ее и никогда не отпускать. Он гладил мою ладонь большим пальцем, даже не замечая этого.
Прошлой ночью, когда мы гуляли по пляжу, он вдыхал запах моих волос и нежно отодвигал непослушные пряди с моего лица, целовал в плечо и гладил мою руку. Эти маленькие знаки внимания наполняли мое сердце нежностью и заставляли подступать слезы. Раньше я принимала их как должное, но сейчас это было для меня важнее всего на свете.
Я дорожила каждым его касанием.
Я с облегчением вздохнула, и напряжение внутри исчезло.
– Калеб?
– Да, любовь моя?
Все нежные прозвища, которые он давал мне, заставляли мое сердце трепетать.
Окно было приоткрыто, и утренний бриз откинул назад его волосы цвета бронзы, обрамляя лицо. Линии квадратной челюсти и скул были такими отточенными, что мне хотелось провести по ним пальцами.
– В чем дело?
Я моргнула.
– Ты о чем?
Он посмотрел на меня с понимающей улыбкой.
– Может, скажешь, о чем ты думаешь? – произнес он низким голосом. – Или будешь вот так смотреть на меня весь день?
Попалась. Черт возьми!
Я хотела остаться с ним в машине, в этом своеобразном пузыре, где все, что имеет значение, – только я и он. Но реальность уже громко стучала в нашу дверь.
Я раздумывала, что сто́ит рассказать ему, а что нет. Собиралась упомянуть о Беатрис-Роуз, которая, скорее всего, пробралась к нему в квартиру. Я считала, что это мерзко – без разрешения вторгаться в чужую жизнь, и он имел право об этом знать. Но с другой стороны, должна ли я рассказывать ему все? Ведь столько событий произошло.
– В чем все-таки дело? – спросил он, когда припарковался возле дома Кары. – Я умею хранить секреты, – добавил он, поддразнивая меня.
Он поднял мою руку, согнул все пальцы, кроме указательного, и начертил им на своей груди крест в форме буквы «Х», а затем посмотрел в мои глаза пристальным и глубоким взглядом.
– Ты поразила меня в самое сердце, – прошептал он, а потом поднес палец к губам и поцеловал. – Я даже могу погибнуть из-за этого.
Я была на грани гипервентиляции[3].
– А сейчас ты расскажешь мне свой секрет?
Какой секрет? В моей голове творился полный бардак.
Он посмотрел в окно.
– Не хочу еще раз пережить то, что случилось между нами, – произнес он, а затем взглянул на меня, его глаза были серьезными. – Без тебя моя жизнь была похожа на ад.
У меня перехватило дыхание.
– Это был ад и для меня.
– Значит, расскажи мне, что тебя тревожит.
Не привыкла рассказывать кому-либо о своих проблемах или страхах. Вообще не привыкла кому-то что-то рассказывать. Но это же Калеб. Время, которые мы провели не вместе, помогло понять, насколько он важен для меня. Прежде боялась отдать ему слишком много себя. И сопротивлялась, потому что опасалась, что он уничтожит все, что я дала, а сама я останусь ни с чем – как моя мама.
Но теперь, когда на самом деле узнала Калеба, не хочу ничего взамен.
Он может забирать все – всю меня.
– Кто-нибудь, кроме меня и твоей матери, знает код от квартиры?
– Нет, – ответил он. – Только вы с ней. А что?
– Той ночью, когда я приходила к тебе, видела, как Беатрис-Роуз выходила из лифта.
Калеб тихонько выругался.
– Она тоже знает код. Я давным-давно сказал ей. И вообще забыл об этом, пока ты не напомнила. Черт! Сменю его сразу же, как только доберусь до дома. Она, кстати, в хороших отношениях с охранниками, они ее знают. С ними тоже надо поговорить. – Я видела, Калеб расстроился. Он провел рукой по волосам, а его глаза потемнели. – Она снова доставала тебя?
