Кирилл не стал настаивать и снова приставать. Он как-то довольно улыбнулся и откинулся на спинку своего стула.

— С чего ты решила? — одна его бровь приподнялась, а глаза сощурились. Тут же вспомнилось, как он раньше делал так, потому что плохо видел без очков. А в моей компании те обязательно оказывались где-то неизменно разбитыми на земле. Раньше я не знала, как еще уравнять свои шансы на победу в наших словесных баталия.

— Просто к слову пришлось, — пожала плечами, продолжая рассматривать уже заматеревшего мужчину, а не просто парня. Приходится признать, он действительно хорошенько поработал над собой, чтобы воссоздать эту лучшую версию себя. — Естественно, Соня не та, кто будет клевать на толстый кошелек, в отличие от…

— От тебя? — договорил за меня Кирилл, подразнив моим мобильником, которым помахал из стороны в сторону. Когда только успел вытащить из кармана?

— Вот заткнулся бы, — тихо огрызнулась, стараясь дать ему понять, что меня совершенно не заботит то, чем он меня дразнил. — Меня не волнует ничье материальное положение. Я и так неплохо живу.

— На деньги тех парней, что обеспечивают тебе жизнь, взамен на секс, — в лоб высказался Жаров, смахнув высветившееся сообщение с экрана моего смартфона.

Я успела только заметить, что писал Егор. Видимо, волновался потому что долго не отвечала. Дерьмо!

— То, что ты можешь в свободном доступе видеть мои переписки, не значит, что ты имеешь права судить обо мне в таком ключе, — сжала зубы, процедив эти слова.

— А как я должен судить, Стася? — немного печально усмехнулся он. — Мне нужно знать, что я могу тебе доверять.

Я, не удержавшись, рассмеялась.

— Мне? Доверять? Кирилл, ты же не вчера родился. Мы никогда не станем доверять друг другу, — сквозь смех выговорила поперхнувшись. Пришлось снова отпивать кофе.

— И почему же ты так считаешь?

— Я тебя ненавижу. Всегда ненавидела, — слова легко слетали с уст. — Ты мне большую часть детства своим присутствием подгадил. Неужели у тебя проблемы с памятью, и тебе нужно ее освежить?

А перед глазами те частые моменты стычек, где каждый из нас пытался доказать, что он прав. Мальчишка тогда всеми возможными подлыми способами отгонял от нас с Соней детвору, мешая общению и возникновению новых знакомств. Вскоре мы остались с сестрой одни. Не будь ее у меня, ровно как и обратно, я бы не выдержала. А так… У нас еще был извечный ботаник Кирилл, всегда жаждущий продемонстрировать свое превосходство над двумя беззащитными девчонками. Нас было некому защищать, поэтому я взяла роль защитника на себя.

— Это были всего лишь детские шалости. Ты тоже, если мне не изменяет память, частенько подставляла меня, — даже немного обиженно произнес Жаров.

Было дело, бесспорно. И подложенные ему в карман его любимых брюк крысиные какашки — самое невинное из всего мною вытворенного.

— Тогда о чем разговор? — развела руками, случайно сбив свою чашку кофе. Напиток тут же темной кляксой растекся по светлой скатерти, словно показывая, что вот она — причина всех невзгод. Но это лишь обычная неосторожность.

— Кофе, кстати, отвратительный, — резюмировала, задумчиво уставившись на пятно. Лучше так, чем дрожать под взглядом Кирилла.

Мне не нравилось, что я так реагирую на него. Зачем он вообще появился в моей жизни? Снова хочет все разрушить? Я и без него с этим делом справилась на “ура”.

— Но есть кое-что, что нас объединяет, — проникновенным голосом сообщил Жаров, когда я потянулась за салфеткой, чтобы промокнуть не впитавшийся в ткань напиток. Его ладонь коснулась моей.

— И что же это? Поделись, если не секрет, — не заинтересовано задала вопрос, прикрыв на мгновение глаза, и стала мысленно считать от одного до десяти в обратном порядке. Падре, мои мысли грешны, каюсь.

— Ты так же, как и я, не желаешь этой свадьбы, — огорошил меня Кирилл, отчего я даже распахнула в изумлении глаза и столкнулась с его — каким-то затягивающим на самое дно безумия.

Что он делает? Зачем постоянно стремится притронуться? Я, вообще-то, ценный экспонат. Руками не трогать!

— С этого и нужно было начинать разговор. С чего бы вдруг сыночку богатенького папочки не хотеть достойной партии для отца? — прошипела, вырвав свою руку и теперь уже протирая ее, как будто коснулась заразы.

Мне хотелось стереть его прикосновение, что словно въедалось под кожу, навечно оставляя за собой след. Меня до сих пор гложила мысль, что я переспала со своим будущим братом. А то, что он предложил… Это был один из выходов, который мне и самой приходил в голову не раз за день — отличная возможность очистить свою совесть.

— Считай это блажью сыночка богатенького папочки, сестренка, — ровным тоном, перенятым явно у своего отца, сообщил Кирилл. Похоже, он обиделся. Надеюсь, не на то, что я не позволяю ему себя трогать?

— Очень остроумно, придурок, — угрожающе произнесла. — Значит, враг моего врага — мой друг, так ты хочешь сказать?

— Я не надеюсь на твою дружбу. Мне это ни к чему. Просто временное перемирие, — равнодушным тоном сообщил совершенно незнакомый мне мужчина, что сидел напротив. Что-то в Кирилле, определенно, изменилось, помимо внешних данных. Характер? Выдержка? Интересно, сможет ли он потягаться со мной в количестве совершенного дерьма? Долго гадать не пришлось, Жаров сам начал раскрывать свои карты: — И еще кое-что. Ты должна будешь уговорить Соню встать на нашу сторону.

— Еще чего! — сжала кулаки, собираясь встать и уйти по-английски, но меня словно прибило жестким взглядом темноволосого парня, что сидел напротив. Вроде все те же темные глазища, а пронимает-то похлеще, чем после ушата холодной воды, вылитого на голову. — Во-первых: сестру втягивать не планировала и не собираюсь. Она и так достаточно настрадалась из-за моих выходок, — попыталась настоять на своем.

Я винила себя за то, что оставила Соню одну, когда уехала за своей мечтой. Винила за то, что она не знала того, что было ведомо мне. О том, кого я встретила в той поездке случайно.

— А во-вторых… — тут я уже просто хотела послать этого интригана на всем известные три буквы, однако он перебил меня.

— Эта выходка, так или иначе, коснется ее. Либо с нами, либо против, — безапелляционно заявил Кирилл, словно я была уже “за”. Но дело было в том, что и против то не была. Разорвать помолвку наших родителей было просто необходимым. Ради нашей семьи. Только вот действовать я собиралась одна.

— Ну ты и мудила, — осталась на