— Хватит нести чушь! Ясно же, что Яна не могла…

— Ну да, – нервно хмыкнул Коля, и поднес зажигалку к сигарете. Затянулся, и продолжил: — Яна же у нас святая.

— Она была в школе, идиот. А Алка здесь, в парке, – рыкнул Руслан.

— Мы в паре минут от школы. Вон, свет фар видно, – кивнул Коля вперед, я пригляделась зачем-то, но так никакого света и не увидела – слишком испугана. — Говорили же – вошла в школу, вышла через заднюю дверь, Алку грохнула, и снова вернулась.

— Сука! – Мирон отпустил мои плечи, но я тут же схватилась за него, чтобы не допустить драку.

— Не надо. Пожалуйста, – зашептала я, прижимаясь к его телу. — Все на нервах, только без драк.

— И зачем бы это Яне? – снова вступилась за меня Марина.

Я уже ничего не понимаю. Думалось, что она первой начнет в меня камни бросать. Неужели… неужели, и правда хочет дружить?

— Затем, что Алку ненавидела всегда. Прозвища гадкие придумывала – все знают, что это она. И в душевой бассейна именно она ее бикини подрезала, что Алла с голой задницей тогда вышла. Да и сейчас… есть причины, – Полина успокоилась, привычно взяла себя в руки и снова стала той, к кому мы привыкли – активисткой.

— И что можно было делать в туалете школы пятнадцать минут? – задумчиво добавил Коля.

— Вроде, не пятнадцать, а двадцать. Или даже двадцать пять минут ее не было.

— Скажите еще, что час, – нахмурился Руслан. — Идиоты. Скорую и полицию кто-то вызвал хоть?

— Я, – прозвучало робкое за моей спиной.

Значит, вызвали.

Может, все же… хотя, нет. Мертва однозначно.

Но почему все думают на меня? Из-за некрасивой сцены, которую Алла устроила? Так из-за этого не убивают. И прозвища ей давала не я, я точно не знаю, кто, но подозрение имеется. И бикини не резала. Помню тот случай – мы ждали своей очереди, Алла вышла из бассейна без низа от купальника, и все смеялись.

Я тоже смеялась, хотя смешного было мало.

Глупая, жестокая шутка. Уверена была, что это кто-то из парней.

— Я ничего из этого не делала. Прозвищ не давала, и… да нормальные у нас отношения были.

— Ян, я, конечно, на твоей стороне, но здесь же все свои, – Марина не стала приближаться, говорила мягко, и смотрела при этом то на нас с Мироном, то на тело Аллы. — Да и полиции не стоит врать, это подсудное дело, к слову. Алла на тебя часто жаловалась в школе, и никаких хороших отношений между вами не было. Ты обижала ее.

— Я?

— Она и мне жаловалась. Только сегодня, – встряла Полина. — На грубость Яны. Не выдержала, перепила, накинулась на Яну. А та решила отомстить.

— Чокнутые, – простонала я, не сдержавшись.

За свою свободу я спокойна, в конце-то концов, в школе должны быть камеры, и можно будет ясно увидеть, что время я провела в туалете, а не где-либо еще. Но вся эта ситуация просто поражает.

Алла. Ее тело. И ненависть ко мне.

— Яночка, я помогу с адвокатом, – бросила Марина. И ласково так, будто сестре.

— Мне адвокат не нужен, – рявкнула я.

— Вот именно. В полиции не идиоты вроде вас работают, – кивнул Мирон, и снова попытался утянуть меня от толпы, но мне почему-то важно это – услышать и увидеть, что обо мне думают все эти люди.

— Слышите сирену? – Коля достал еще одну сигарету. — Сейчас приедут, и все выяснится. Жаль, что Маринка лапала Аллу, и правда отпечатки останутся.

— Вы ведь видели, что я просто решила ее перевернуть, и дурного не делала.

— Как и я! – сжала я кулаки от гнева.

О Марине заботятся, а меня, получается, готовы просто так обвинить? От скуки? От ненависти?

— А кто еще, кроме тебя? Мы все здесь свои, а ты, считай, чужачка. И отношения у вас были так себе. И пропала ты якобы в туалете как раз после ссоры с Аллой. Ничего, – Коля выдохнул ароматный дым, — защитники у тебя есть: Мирон, Марина и Рус. Так что уверен, отмажут.

Именно в этот момент я услышала звук шин на парковке. Лес разрезал свет фонарей, идущий от школы.

Полиция приехала быстро.