Незнакомец ничего не ответил, но по едва слышному дыханию в динамике Никита понял, что тот пытается найти нужный ответ. Он не мог не знать, где находится барон Назаров, поэтому ультиматум выглядел лишь желанием надавить, заставить в спешке делать ошибки или… или заманить его в ловушку и уничтожить. А смерть Назарова выгодна только Ордосу. Но с ним разговаривал русский, которых Инквизиторы очень неохотно привлекали к служению в Ордене. Разве только в качестве наёмников, расходного материала.

— Ты же маг, барон, — наконец выдохнул шантажист. — Открой портал — и уже сегодня будешь в Петербурге.

Он хохотнул, как будто сказанное являлось редкой и острой шуткой.

— Это так не делается, — холодно ответил Никита. — И ты не настолько туп, чтобы предлагать мне подобные варианты быстрого приезда в столицу. Я буду в Петербурге только завтра и поздно вечером. Поэтому предлагаю встретиться послезавтра. В указанное время.

— В полдень, — тут же последовал ответ. — Приедешь один, без охраны. Если заметим хоть малейшую хитрость с твоей стороны — сладкой парочке тут же прострелят головы.

— Я тебе не говорил, что убью тебя без всяких угрызений совести за хамство? — поинтересовался Никита. — А, точно. Запамятовал. Главное, ты помни об этом. А сейчас хочу услышать своего человека. Дай ему телефон. Я знаю, что он находится рядом с тобой.

— Нет, никаких контактов до тех пор, пока ты не приедешь в Петербург. Твои способности дают тебе хорошую фору, поэтому мы уравняем шансы. Но я уверяю, что с Полозовыми всё в порядке. Они хоть и не в санатории, но живы и здоровы.

— Вы дворянин?

— Без комментариев. Итак, послезавтра в полдень в указанном месте. Мы ещё созвонимся с вами, не переживайте.

Он в конце разговора почему-то снова проявил вежливость и отключился, а Никита снова ощерился, показывая своему отражению в зеркале крепкие зубы. Идиоты, даже не понимают, с кем связались. Против демонов нет никакого противодействия. Неужели Ордос про это не знает и пытается разыграть снова и снова одну и ту же карту? Или это не Инквизиция? Тогда кто? Иностранная разведка как вариант.

В любом случае Дуарх и Ульмах вытащат ребят из любого узилища. Интересно, есть ли у кого-нибудь в этом мире подобные инфернальные слуги? Единственный, кто может выступить против них — это Хранительница Тэмико. Но с ней вопрос закрыт. Пусть занимается тем делом, к которому её позвал долг: бдительно следить за Вратами, не пуская тварей в мир людей.

В дверь постучали. Юркевич, всё такой же презентабельный и невозмутимый, не поленился самолично зайти за Никитой.

— Вы поедете с вещами? — полюбопытствовал он, глядя, как волхв поднимает с пола две сумки, набитые доверху.

— У меня в пять часов самолёт, — пояснил Никита, выходя в коридор. — Поеду сразу после беседы с полицией в аэропорт. Вы меня туда не подбросите?

— Никаких проблем, — кивнул секретарь.

Никита закрыл дверь на ключ и сдал его администратору, после чего попрощался и вышел следом за Юркевичем. Консульский «Руссо-балт» не смог проехать по узкой улочке вплотную к отелю, поэтому пришлось добираться до него пешком. Зато потом, уютно расположившись в тёплом салоне на мягком кожаном сиденье, Никита размышлял, кто мог похитить чету Полозовых. Был великий соблазн думать, что вся операция разрабатывалась Ордосом, так как во время разговора постоянно упоминались архивы Гравы. А кому они нужны, кроме Инквизиции? С другой стороны, кто-то мог умело направить его по ложному пути, подставив обезглавленный Орден под удар барона Назарова. Но тогда получается весьма странная и запутанная картина: врагов может быть гораздо больше, и кто-то из них представляет очень сильный русский аристократический клан. Шереметевы? Волынские? Или Балахнин, который вроде бы лояльно относится к Никите, но в то же время может вести тайную игру против всех. Тот ещё интриган.

Доехали быстро. Консульский «Руссо-балт» мягко притормозил возле крыльца пятиэтажного серого здания с вычурным фасадом и многочисленными портиками, в которых замерли миниатюрные скульптуры рыцарей в разнообразных доспехах — строение явно пережило влияние готического стиля в архитектуре и барокко. Крыша центрального крыла до сих была украшена узкими стрельчатыми башенками.

Никита с Юркевичем вышли из машины, которая сразу же укатила на стоянку. Охрана пропустила их внутрь, как только выяснила, кем являются двое импозантных мужчин. Один из полицейских в форменном синем кителе с сержантскими нашивками провёл русских в кабинет Хорнека.

Нетрудно было догадаться, что в кабинете инспектора кроме него самого находился и Копецкий. Сегодня маг-колобок надел светло-серый костюм в широкую полоску и весь лучился удовольствием, словно узнал какую-то тайну.

— Присаживайтесь, господа, — поздоровавшись за руку с русскими гостями, Хорнек вернулся в своё кресло и показал жестом на стулья, задвинутые под стол. — Я постараюсь вас надолго не задержать. Кофе, чай, коньяк?

— Спасибо, обойдёмся без всего этого, — Никита сел поближе к инспектору и провёл рукой по лакированной поверхности стола. Артемий Иванович расположился напротив, а вот маг занял кресло, и закинув ногу на ногу, стал покачивать ею, словно происходящее его вообще не волновало.

— В таком случае ближе к делу, — Хорнек уставился на волхва бульдожьими глазками, пытаясь разглядеть в безмятежности Никиты что-то для себя полезное. — Итак, сначала по ячейке в аэропорту. Мы вскрыли её и ничего там не обнаружили. Как выяснили наши специалисты, код, который вы нам назвали, действительно набирался и был деактивирован вчера в пять утра. Вы приехали позже, и как утверждаете, ячейку не смогли открыть. Верно?

— Так и было, — кивнул Никита. — Я не помню точного времени, но это легко можно установить по камерам наблюдения, как и то, кто вскрывал ячейку.

— Да, к камере хранения подходил молодой человек с капюшоном на голове, — подтвердил Хорнек. — Причём, он прекрасно ориентировался, где стоят камеры, постоянно находясь к ним спиной или боком, поэтому мы не смогли опознать его. Он открыл ячейку и забрал какой-то пакет. Весьма солидного размера, я скажу. Что там было, вам известно?

— Понятия не имею, — пожал плечами волхв. — Сеньор Грава только намекнул, что там находится часть каких-то трудов, не имеющих ценности для потомков. Он так шутил, вы понимаете?

— Да, не утруждайте себя ремарками, — в маленьких глазках инспектора мелькнуло разочарование.