— Если бы я не избавилась от иллюзии сегодня, она бы сама рассеялась завтра, в крайнем случае, послезавтра. — Чародейка на какое-то время задумалась, перекладывая пену из одной руки в другую. — Мне всегда было интересно, каково обладать магией такого типа… Она жутко не долгосрочная и ни разу не боевая, но редкая и, как мы видим, прибыльная… — она снова улыбнулась и откинула голову назад, позволив рукам исчезнуть в теплой воде.

— И зачем только существует эта бесполезная способность… — проскрежетал Сарвилл, всматриваясь в узоры, нанесенные на единственную вещь, которая не оказалась подделкой — ножны.

— Эта магия примитивна, не осязаема и безобидна в отличие, например, от жгущего огня, способного лишить любое живое существо жизни. Безоговорочно. Но она ни в коем случае не бесполезна. Подобные иллюзии бесчисленное количество раз спасали жизни и товар купцов на большаках — я говорю о тех купцах, которые привыкли скупиться на охрану своих драгоценных караванов. Знаешь что? — Волшебница скрылась в воде, оставив на поверхности уголки губ и аккуратный маленький носик. — Иной раз великие короли, императоры и князи обращались к иллюзионистам за помощью. Например, когда неприступные крепости владык брали в осаду. От безысходности ты уже готов просунуть голову в петлю, сдаться, осознавая, что твое измученное тело склюют вороны, но решаешь использовать последний шанс и вот — завоеватели уже в страхе отступают перед видом стотысячной армии, явившейся из неоткуда. Единственная в своем роде магия, которая созидает.

— Бред, — заключил Сарвилл, — что мешает отправить разведчика и удостовериться в том, что на деле все это не более чем хорошо замаскированная пустышка?

— Сейчас? Ничего. Не забывай, что прежде никому и в голову не могло прийти, что могучие, внушающие ужас легионы, всего лишь проделки примитивного волшебника и своих собственных глаз.

Ноэми уловила момент, когда странник уже перестал ее слушать. Он поднялся на ноги и замаячил по комнате из стороны в сторону, напоминая внезапно ожившее пугало.

— Я чувствовал, что с этим Вонном что-то не так. Глупец! — Сарвилл ударил себя по лбу. — Я должен найти его!

— Куда ты собрался? Сарвилл, ты ни за что не найдешь иллюзиониста, если только… — Ноэми прервалась, озадачившись какой-то идеей. — Дождись, пока я закончу свои дела. У меня появился план.

***

— Это все, что мне удалось отыскать, — равнодушно бросила престарелая служанка, разложившая мятую и скверно пахнущую мужскую одежду на кровати. — Есть две рубахи, разные по размеру, штаны и одни сапоги.

Сарвилл внимательно осмотрел то, что женщина назвала рубахой. Она пахла речной водой и затхлостью.

— Эти рубашки на людей, которые в полтора, а то и в два раза больше меня! Неужели у вас нет ничего, что было бы в пору не только бурому медведю?

— Господин, — служанка уперлась руками в бока, — постояльцы не часто забывают у нас свою одежду и чаще всего она не подлежит стирке и сразу летит в огонь. Можете довольствоваться этим, а можете ходить, в чем мать родила. Ну, так как?

— Мы благодарим вас! Вы и так сделали для нас больше, чем мы рассчитывали, — вмешалась в разговор волшебница и положила на край стола блестящую монету. Женщина кивнула в ответ и покинула комнату. — Тебе стоит быть немного вежливее, если не хочешь разгуливать по городу в одних портках.

Странник не ответил. Разве что показательно скривил лицо, чтобы как можно явнее обозначить, что пропустил совет мимо ушей и принялся примерять «обновки».

— На чем я остановилась? Ах, да. Любой иллюзионист зарабатывает деньги с помощью и благодаря своей способности — в этом ты смог убедиться на собственной шкуре — но такие чародеи, в первую очередь, актеры, а любому актеру, как мы знаем, нужна сцена. — Ноэми глядела в окно, погрузившись в мысли и наблюдая за тем, как солнце катится к закату, заливая алым светом песчаное побережье. — Твой купец Вонн, наверняка, ограничился бы уличными выступлениями, если бы мы были в любом другом городе, но Аард… Аард славится лучшим и поистине великим цирком во всей Неймерии. Бьюсь об заклад, что мы найдем его на манеже.

Штаны сели на странника как влитые, но даже самая маленькая рубаха из двух, висела на нем словно конская попона на осле.

— Меня очень радует твой оптимизм, ровно как огорчает твоя наивность, — он закатал рукава выше локтя. — Если бы у него не хватало здесь, — Сарвилл дотронулся пальцем до виска, — то я бы сейчас стоял в рубахе, которая была бы мне по размеру.

— Иллюзионист может накладывать иллюзию внешности. И тот купец, которого ты узнал сегодня, на деле может оказаться совсем другим. Он может изменить цвет волос, глаз, добавить татуировки. Но он никогда не сможет изменить физических свойств тела. Например, если бы на его настоящем лице был шрам, то никакая иллюзия не скрыла бы этот факт. Благодаря этим параметрам нам и следует сегодня отыскать твоего обидчика. Если, конечно, ты уверен в том, что это был один и тот же человек. — Сарвилл положительно закивал. Ноэми скрестила руки на груди и внимательно осмотрела странника. — Чудно выглядишь. Итак, вот наш план. Сегодня вечером мы в качестве зрителей посетим величайший цирк Неймерии.

***

Цирк оказался, действительно, великолепным наследием эльфийского народа, и это был единственный факт, который купцы с рыночной площади, при всем желании, никак могли преувеличить. Купол величественно возвышался над остальными двухэтажными строениями в Аарде, острым наконечником врезаясь в небосвод. Само здание было полностью отделано голубовато-зеленым гранитом, а архитектура строения состояла из семи животных, похожих на слонов, вставших на дыбы спинами друг к другу и возводящих свои огромные загнутые бивни к небесам, которые и удерживали купол цирка над манежем.

Всего к манежу было семь выходов, и все они вели между ног у гигантских слоноподобных животных. У каждого прохода — хоть до начала представления еще и оставалось время — уже выступали жонглеры, акробаты, люди-змеи и огненные люди. Они ежеминутно напоминали зрителям, что надобно положить несколько сетимов в специально отведенное место, чтобы артистам была выгода и впредь приезжать в славный и наидостойнейший город Дордонии. Карлик из труппы в смешном пестром костюме бегал вокруг цирка и складывал в мешочек уже пожертвованные артистам монеты, пока какой-нибудь бездомный не соблазнился легкой наживой.

— Когда солнце катится к закату, в этом городе становится вполне сносно, — Сарвилл стер капельки пота со лба. Ноэми кинула в причудливую шапочку одного из жонглеров несколько сетимов и приветливо улыбнулась.

— Туда! — она указала пальцем на еще свободные места, когда они зашли под купол.

Странник покорно следовал за чародейкой, пробираясь через столпотворение людей, неторопливо осматривающихся и выбирающих себе места получше. Большая часть зрителей уже приняла удобное положение и, затаив дыхание, ожидала торжественного сигнала, возвещающего о начале представления.