И я уверена на сто процентов, что никто из оборотней в этой комнате не чувствует от меня никакого опасения или страха при слове «дар».

Единственный человек на земле, который может меня выдать – это сестра. Но она никогда это не сделает.

Как бы сильно она не любила своего мужа, но даже Демиду Аня не призналась, что я в некотором роде тоже… хм-м… уникальна.

Глава 8

- Тебе нужна моя кровь? – спокойно интересуюсь у блондинчика, прекрасно понимая, куда начинает дуть ветер.

Его глаза аж вспыхивают каким-то маниакальным светом.

- Если ты не против, - возбужденно произносит Савелий, переминаясь с ноги на ногу.

- Не против.

- Черт! Я с собой, чтобы сделать забор крови, ничего не взял, - он чуть ли не плачет.

- Ты можешь сделать это в любой день. Приедешь ко мне на территорию стаи и спокойно возьмешь столько, сколько тебе будет нужно, - успокаиваю его с легкой улыбкой на губах. Моя щека начинает просто гореть от тяжелого взгляда Тимура. Кажется, на ней сейчас образуется ожог.

- Да я прямо завтра могу! – восклицает Савелий, решая не откладывать дело в долгий ящик.

- Да без проблем, - я начинаю психовать, когда от Тимура идет волна негодования и протеста.

Блондин и сестра – простые люди, поэтому ничего не чувствуют. А по выражению лица оборотня, на которое я бросила быстрый взгляд, и не скажешь, что он чем-то недоволен.

- Мне уже пора, - поворачиваюсь лицом к сестре. – Проводишь меня? – не дожидаясь ответа, обращаюсь к мужчинам. – Было приятно познакомиться. Прощай, Тимур. А тебе, Савелий, до свидания. Буду ждать завтра у себя дома.

- До свидания, Люда! – с нажимом на первую часть предложения говорит Тимур, вставая с кресла и насмешливо смотря на меня сверху вниз. В глазах горит огонь обещания и уверенности, что мы скоро увидимся.

Хренушки тебе. Я буду пытаться всеми известными мне способами сделать так, чтобы наша встреча вообще не состоялась. И даже если она произойдет, то чтобы она прошла в присутствии кучи народа, как сегодня.

Мой настрой и намерения он считывает моментально. Насмешливо смотрит мне прямо в глаза с таким выражением, словно говорит «Ну-ну, попытайся, Детка. Посмотрим, как у тебя это получится».

Поджимаю губы и со злостью прищуриваюсь.

- Пошли, Ань, - командую и направляюсь в сторону зятя, чтобы с ним попрощаться.

- Люсь, ничего не хочешь мне рассказать? – требовательно интересуется сестра, когда мы с ней уже вышли из дома и дошли до моей машины.

Я весело фыркаю, видя, как она, нахохлившись, исподлобья зыркает в мою сторону.

- Анют, не могу, - говорю на полном серьезе, решая подшутить над ней.

- Нет, ну это нормально, а?! – восклицает Аня, от возмущения даже топая ножкой. – Я хоть и не оборотень, чтобы чувствовать так же, как и вы. Но даже я понимаю, что между вами с Тимуром произошло немного больше, чем простое «познакомились на вечеринке». Я знаю, что ты хотела переночевать у нас. И это было ровно до того момента, пока ты не увидела его.

- Демид плохо на тебя влияет, - смеюсь, не выдержав. – Ты уже рычишь совсем прям, как настоящая волчица.

- Не смешно, Люсь, - бурчит сестра, гневно смотря на меня. – Я же вижу и чувствую, что что-то происходит с тобой.

- Я действительно НЕ МОГУ, - киваю в сторону крыльца дома, где стоит Демид, дожидаясь возвращения своей жены. Расстояние, конечно, приличное, но слух у этого зверя отменный. Он прекрасно нас слышит, поэтому что-то говорить сестре не вариант.

Она отслеживает, куда я ей показываю.

- Ой! – уже с пониманием смотрит на меня. – Так уж и быть, сегодня я от тебя отстану. Но имей ввиду, завтра позвоню, и ты мне всё-всё расскажешь.

Ага, бегу и спотыкаюсь.

Я слишком люблю тебя сестренка. И втягивать тебя в свои разборки с Тимуром я не собираюсь.

У меня есть целая ночь, чтобы придумать какую-то лайт версию для Ани. Вот этим я и займусь. А не тем, чтобы сходить с ума от ревности, думая, что он проведет эту ночь с той волчицей.

Мы прощаемся с сестрой, и я уезжаю.

На следующий день уже рано утром заявляется Савелий с небольшим чемоданчиком. Он берет мою кровь и радостный уезжает, весь светясь от счастья.

Сестре я выдала версию, что у нас вроде как немного закрутилось с Тимуром. Но я всё спустила на тормозах, увидев тогда на вечеринке в клубе, что он тот ещё кобель. В принципе, я нисколько не соврала. Недоговорила, это да. Но не соврала же. Поэтому моя совесть была относительно чиста.

Ежедневная рутина и дела в стае закрутили меня настолько, что даже особо времени тосковать не было.

Савелий позвонил примерно через неделю, сообщая грустным голосом, что ничего необычного в моей крови не нашел. Внутри я конечно злорадно похихикала немного, но вслух мужчине конечно же посочувствовала.

Мы поговорили, и я тут же забыла про него. А также забыла про Тимура, так как в стае начала подниматься волна недовольства тем, что во главе клана стою я – двадцатилетняя соплячка (слова моих противников, если что), которая занимает место не по праву силы, а всего лишь по праву наследования.

Я прекрасно знала, кто мутит воду. И ладно бы это был кто-то действительно стоящий. Я бы, скрепя зубами конечно, но всё-таки передала бы бразды правления. Но это был один из тех, кто прислуживал нашему с сестрой брату, Матвею, который вернулся в стаю примерно год назад спустя черт знает сколько лет. И который издевался над Анюткой так безжалостно, что кровь в венах стыла.

Жаль всё-таки, что брата убил Демид, а не я. Как же мне хотелось самой убить