— Не сопротивляйся, девочка, кто я там, напомни, тупоголовый извращенец?

После этих слов он ударил мне пощечину. Меня вообще никогда не били. Я никогда не попадала в такие ситуации. Я оцепенела от боли и боялась, того, что ждет меня дальше. Слёзы от боли тонкой струйкой покатились по щекам, но я не издала ни звука. Мне хотелось кричать, но я не могла. Когда оцепенение прошло, я начала истошно пищать, брыкалась, что есть мочи, а он лишь злорадствовал и ударил меня ещё раз.

— Ненавижу куриц, которые слишком высокого мнение о себе, — он ненадолго замолчал и продолжил. — А могло бы быть обоюдно…

Кровь с еще большей силой застучала в висках, вот — вот и я потеряю сознание от ужаса. Что мне делать? Помогите, мысленно звала я. Он начал рвать на мне блузку. Мои брыкания против этого шкафа были бесполезны. Я начала жалобно повизгивать, чтобы прекратить это. Мне страшно, очень страшно. Почему я?

Я пыталась оттолкнуть его ногами, но он лишь бил меня за это. У меня получилось укусить его за руку, и я взмолилась:

— Пожалуйста, не трогай меня. Я никому ничего не скажу, отпусти.

Он лишь ударил меня, приложив больше силы и, похоже, у меня потекла кровь в районе брови.

Я услышала шорох слева и надеялась на чудо. Пока он отвлекся на шорох, я вновь укусила его и попросила о помощи. Какой-то парень подбежал и с размаха ударил его в лицо. Потом повалил и бил его, пока он, похоже, не потерял сознание. Он остановился и смотрел на меня несколько секунд.

— С тобой все в порядке? — спросил незнакомец.

Я не видела его лица, было очень темно. Когда меня начали звать Света и Гриша, он убежал. Я не успела ответить ему, только кивнула.

Я была ему благодарна, но и напугана. Кто он и почему убежал? Если б это был Паша, его голос бы я узнала из сотни других.

Я крикнула им. Буквально через секунду, ко мне подбежал Гриша, а следом Света, включая по пути свет.

— Что здесь произошло? — испугано спросил Гриша, увидев меня в разорванной одежде, побитую в крови и рядом лежащего парня без чувств, которому тоже не слабо досталось.

Я лишь обняла его и зарыдала, что есть силы. Мне хотелось спрятаться за крепкой мужской спиной. Мне было совершенно не до чего, и то, что я была в рваной одежде, и было немного видно мою грудь, не заставило меня смутиться. Я будто зомби, как в день аварии…

— Вот урод! — сказала Света. — Ты в порядке? — гладила подруга меня по руке. — Не переживай, мы рядом.

— Это ты его так отделала? — не доверяя своим глазам, спросил Гриша.

— Нет, я ничего не могла сделать, ничего — зарыдала в голос я. — Вас никого не было, он бил меня, хотел надругаться… Какой-то парень видимо услышал нас и спас меня, но вы его спугнули, — рыдала и заикалась я.

— Вот же мразь! Прости, что нас не было рядом, мне очень жаль, — сжал Гриша меня в своих объятиях с такой силой, что стало не хватать воздуха. — У тебя кровь, как ты себя чувствуешь? — переполошился парень.

— Я в порядке, только голова кружится сильно.

Они подняли меня, поставили на ноги, а потом этот урод зашевелился. Гриша отпустил меня и хотел его ударить, но сдержался. Подумав, что он поднимется, я рухнула от испуга.

Очнулась я в светлой комнате на высокой кровати. Голова болела просто ужасно, и было дико холодно, хотя я была под теплым одеялом.

— Наконец, проснулась, — зашла в комнату Света.

— Да, — только и смогла сказать я.

Казалось, что от того что я разговариваю, голова может лопнуть. Нестерпимая боль.

— На, держи, — протянула она мне стакан с растворенным обезболивающим.

Я маленькими глотками еле выпила пол стакана, посильнее укуталась и снова провалилась в сон.

Проснувшись примерно через час, я уже чувствовала себя намного лучше. Встав с кровати, я направилась в ванную, привести себя в порядок. Выглядела я мягко сказать не очень, бровь была заклеена пластырем, на щеке красовался синяк, под глазами образовались черные круги, остатки косметики размазались по всему лицу. Не хватало взять картонку и можно идти побираться.

Повернувшись за полотенцем меня, пронзила боль в ребре, куда бил меня кулаком тот шкаф, когда я пыталась вырваться. Я мысленно молилась, чтобы не было перелома или трещины. Тот момент, когда он бил меня резко нарисовался в моей памяти. Кровь захолодела. Меня начало тошнит, от воспоминаний как он рвал на мне одежду…

Я так испугалась, что он изнасилует меня…

Я около часа провела в ванной комнате, дав волю эмоциям. Успокоившись, я спустилась на первый этаж. Одета я была в Светину пижаму. Она была чуть велика и болталась на мне, от этого я еще больше чувствовала себя маленькой и беспомощной…

На кухне сидели Гриша и Света, в полной тишине. Неужели они слышали, как я ревела? Я ненавидела себя за слабость.

Как только я вышла к ним, Гриша сразу бросил взгляд на меня и вскочил с места.

Он подошёл ко мне и обнял, я удивилась, но ничего не сделала. Мои руки свисли, и я терпеливо ждала, когда он меня отпустит. У меня не было сил и желания ни на что. Мне хотелось только рыдать и закрыться от всех. Меня снова начало накрывать, и мои руки резко вцепились в него. Я злилась на себя, на друзей, на то, что это произошло со мной. Я закричала. Просто без слов. Я кричала на весь дом. Гриша не отпускал меня, даже когда мои ноги перестали твердо стоять. Он шептал на ухо, что все хорошо и гладил меня по волосам. Я на секунду почувствовала себя в безопасности рядом с ним. Но почему же тогда тебя не было рядом, когда все это происходило, почему…

Когда я успокоилась, меня усадили за стол.

— Сколько времени? — терла я лицо двумя руками, тем самым приводя себя в чувства.

— Сегодня воскресение семь вечера, — ответила мне Света.

— Что? Сколько же я проспала? — удивилась я, задав скорее риторический вопрос. — Расскажите мне, что с тем человеком и как я оказалась здесь?

— Ты упала в обморок, и я принёс тебя сюда. Прости, что ты попала в такую ситуацию, — выступили скулы на лице Гриши.

— Успокойся, это я виновата, не надо было никуда ходить.

— А ещё ты в бессознательном состоянии, что-то говорила, невнятное, про Пашу и телефон, — сказала Лана. После чего