Шрифт:
Закладка:
Думаю, Миранда утром была в восторге, когда изучала текст письма.
Ну что за мудак! Я его убью.
Но только после вечеринки.
Хочет куклу?
Предстану перед ним в образе куклы Чаки![15] Ненавижу! Презираю!
Вы его видели вообще?
Широкоплечий мужик ростом около ста девяноста сантиметров, весь в татуировках да еще и брюнет. Какой из него, мать вашу, Кен?
Хотя, конечно, если вспомнить Холли Бейли в роли русалочки (но лучше не вспоминать) или Билли Портера в качестве феи-крестной в «Золушке» с Камилой Кабельо в главной роли, то темноволосый Тиджей – еще не самый худший вариант Кена.
– Джессика, на второй линии Маккенди, – через громкоговоритель телефона произносит моя помощница Миранда.
Тяжко выдыхаю и отвечаю на звонок:
– Привет, Мак!
– Привет? И все? Я жду объяснений!
– О чем ты?
Святые угодники! Неужели она в курсе, что я переспала с Морганом вчера?
– Куда ты вчера подевалась? – интересуется она, пока я коротко выдыхаю.
– Извини, нужно было срочно бежать домой.
– Ты пропустила такое шоу! Представляешь, кто-то поджег одно из полотен Алана, и к нам приехали пожарные! Все думали, это часть представления в духе Тиффани и ее коллег по порно, и ждали, когда же пожарные начнут раздеваться. Но оказалось, что Тиффани здесь ни при чем.
Мне бы твои проблемы, Маккенди.
– Они просто потушили пожар, испортив пеной от огнетушителя несколько картин, и уехали. Это было ужасно, Джес. Алан был так расстроен, что мне пришлось успокаивать его до самого утра. Хорошо, что Тиффани научила меня правильно исполнять глубокую глотку, – смеется.
Какая увлекательная история.
Нет.
– Как насчет прогуляться по магазинам сегодня?
– Не могу, Мак. Полно работы.
Она недовольно стонет.
Ладно, я бы спокойно могла поехать с ней, но я хочу подготовиться к вечеринке Тиджея. Времени еще полно, да и договор еще не подписан, но в Лос-Анджелесе я пока не завела знакомств, так что мне придется заняться поиском подрядчиков в ускоренном режиме. До четверга нужно хотя бы успеть составить подробный план мероприятия, чтобы понимать, что и в каком количестве потребуется. А затем попытаться найти свободную площадку, что будет не так просто, учитывая, что Морган родился двадцать первого декабря, практически в канун Рождества, когда все площадки арендованы под корпоративы.
– Кстати, Мак, ты могла бы мне кое с чем помочь.
– Конечно, милая. Все что угодно! – тут же восклицает Маккенди.
– Ты случайно не знаешь кого-нибудь в «Дрим»?
«Дрим» – один из лучших ночных клубов Лос-Анджелеса. Он находится на одной из центральных улиц города и знаменит своими «розовыми» вечеринками, которые проводятся каждый месяц для привилегированных богатеев Лос-Анджелеса. Стены клуба полностью покрыты розовым мехом, пол выполнен из белого глянца, а с потолка свисают хрустальные люстры с розовыми лампами. Судя по фото, это просто идеальный вариант для вечеринки в стиле «Барби».
– В «Дрим»? Конечно, знаю, солнышко. Этот клуб принадлежит родителям Алана! И что бы ты ни задумала, он твой! Только скажи!
Мак бывает до ужаса стервозной, впрочем, как и я, но сейчас мне хочется ее обнять.
– Мне нужно арендовать его на двадцать первое декабря. Алан сможет договориться, чтобы мне прислали условия и сумму?
– Милая, после сегодняшней ночи он сделает все что угодно, – усмехается она. – Сейчас наберу его и сразу тебе отпишу.
– Спасибо, Мак. Я твоя должница!
– Тебе еще сотню вечеринок моих устраивать, так что сочтемся, солнышко!
И она отключается.
Откидываюсь на спинку стула и делаю вздох облегчения. Одной проблемой, кажется, меньше.
Теперь пункт номер два: достать где-то огромный торт с фигуркой Моргана наверху. Самого популярного кондитера Голливуда зовут Антонио Джовани, и он итальянец. Торт у него стоит столько, сколько целая Сицилия, если бы она, конечно, продавалась. Но Тиджей явно привык к роскоши, так что начнем обзвон с этого известного итальяшки. Бюджет мы пока не обговаривали, но я уже примерно должна понимать местные расценки, так что беру телефон, чтобы позвонить в кондитерскую, но вижу на экране имя мамы.
Закатываю глаза и отвечаю на вызов:
– Привет, мам.
– Привет, Джессика. Как ты там?
– Все хорошо, спасибо. Вот работаю над одним проектом.
– А как дела с Риком? Вы не помирились?
Снова закатываю глаза:
– Как мы должны были помириться, если мы развелись?
– Он на днях заходил ко мне.
Вскидываю бровь:
– Не знала, что он летал в Квебек.
– Да, он приезжал навестить родителей и зашел к нам.
– И что ему нужно было?
– Ничего. Мы просто поболтали.
Молчание.
– Я думаю, что он все еще любит тебя, Джессика.
НАЧАЛОСЬ!
– Мама, он никогда меня не любил, как и я его. Ты просто должна принять этот факт.
– Но вы были вместе столько лет.
– Да, были. И это что, должно говорить о великой любви?
До сих пор не понимаю, по какой причине я была с ним так долго. Когда он уехал в университет, я узнала, что он мне изменил. Я хотела с ним порвать, но он ползал на коленях и умолял меня его простить. И я простила.
Ой, и без вас знаю, что я идиотка. Но именно тогда я поняла очевидное: я не люблю Рика. И никогда не любила. Если бы он любил меня, то не изменил бы. Ни за что и никогда! Если бы я любила его, то не смогла бы простить этого. Не смогла бы дальше быть с ним, зная, что он предал меня. Нас. Но мне было плевать.
Раз я так легко простила измену, то о какой любви может идти речь?
А потом я узнала, что беременна. И пути назад не было.
Во время свадьбы я стояла и молилась, чтобы вот-вот открылась дверь церкви и сюда на мотоцикле ворвался Райан Рейнольдс, кричащий, что он возражает против нашего союза. Райан бы слез с железного коня и подошел бы ко мне. Он бы взял меня за руки, шепча что-то о том, что они с Блейк Лайвли развелись и он хочет быть только со мной. Из моих глаз бы потекли слезы счастья, а затем он голосом Джаггернаута[16] из второй части «Дэдпула» спросил бы:
– Ну что, разнесем тут все к хренам?[17]
А я бы закивала и прокричала голосом Файерфиста[18]:
– «Разнесем тут все к хренам» – мое второе официальное имя![19]
