Он глубоко вдохнул и почувствовал запах чего-то сладкого и, судя по всему, покрытого глазурью. Они пошли на запах и, конечно же, нашли Энгля, который пытался убедить продавщицу обменять статую гидроклопа на полдюжины пончиков с алмазной пылью.

Та хмуро посмотрела на него.

– Эта штука, может быть, даже и не работает, – сказала она, потом решительно покачала головой: нет.

– Пойдём, – сказал Тор, уводя удручённого друга от лотка.

В рюкзаке у него было немного денег, но сладости здесь были жутко дорогими, а кто знает, что ещё их ждёт впереди, на пути к Ночной Ведьме? Деньги надо оставить на чёрный день.

Мельда внимательно разглядывала карту.

– Миссис Либра сказала нам, что всезнающий из Пафоса – советник королевы. Получается, чтобы найти его, нам надо идти туда.

Она показала прямо наверх – что было бы странно, если бы там на самом деле не было здания. Город Пафос был построен в виде спирального конуса, похожего на раковину рака-отшельника. Остриём конуса служил дворец – закрученная башня, которая напомнила Тору нарвала[17].

Башня была далеко вверху. Слишком далеко вверху.

Чтобы попасть туда, похоже, надо было долго-долго подниматься по спиральным городским дорогам. Путь на вершину наверняка занимал не один час.

Как и внутренний двор, спиральная дорога на вершину была уставлена лотками, на которых продавалось что угодно – от супержвачки до зачарованных ламп, которые зажигались каждый раз, когда в комнату входил определённый человек. Энгль умудрялся останавливаться почти у каждого лотка и спрашивать «Сколько стоит?», хотя в кармане у него не было ни дублона.

Вскоре даже Тору уже трудно оказалось сосредоточиться на том, зачем они вообще сюда пришли. На рынке просто невозможно было не отвлечься. Он замечал всё новые безделушки, которые очень понравились бы Розе: маленькую бумажную птичку, которую зачаровали так, что она пела песни; кисть, которая рисовала картины прямо из воображения владельца.

Навстречу им выбежала стайка детишек, едва не врезавшихся в Тора. Они держали в руках маленькие палочки, которые сыпали яркими шипящими искрами. Прежде чем искры успели добраться до конца палочек, дети подбежали к краю улицы и бросили свои игрушки вниз. Через мгновение что-то громко бухнуло.

Снизу вылетела птица, сделанная из бенгальских огней. Она пролетела над толпой, прямо над головами; её перья были объяты пламенем. Долетев до противоположной части города, она исчезла, оставив после себя лишь горстку пепла.

Тор повернулся и увидел, что у Мельды от изумления отвисла челюсть. Она заметила его взгляд и тут же нахмурилась.

– Это, знаешь ли, опасно. Все эти заклинания, которые вот так свободно носятся по городу. – Мельда кивнула на Энгля, который подошёл к очередному лотку. – Он думает, что это всё игра. – Она снова повернулась к Тору. – Но это просто кошмар.

Кошмар.

Ещё вчера он думал, что учёба в школе – это кошмар. Теперь же понял, что даже не представлял себе, что в действительности значит это слово.

Тычок под рёбра заставил его снова обратить внимание на Мельду.

– Тор, – сказала та. – Тор, кто это?

Он повернулся и увидел группу – нет, целую процессию, направляющуюся в их сторону. Возглавлял её высокий, худой как кузнечик человек, одетый в самые потрясающие золотые одежды из всех, что ему доводилось видеть; они были сделаны из такого чистого шёлка, что напоминали текучую воду.

Продавцы у лотков поклонились, не поднимая глаз. Тор посмотрел налево и увидел, что детишки стоят на коленях. А ещё он заметил, что они дрожат от страха.

Энгль стоял спиной к приближающейся процессии, всё ещё споря с торговцем о цене удваивающегося маффина, и тут человек в золотых одеждах положил руку ему на плечо.

Тор стиснул зубы. Ничего хорошего из этого не выйдет.

К своему удивлению, он увидел, что Энгль улыбнулся, что-то сказал, несколько раз кивнул, потом показал себе на живот. Мельда вздохнула. После нескольких смешков Энгль обернулся и показал на своих друзей.

– Подойдите сюда, – сказал он; Тор и Мельда с неохотой так и сделали.

Человек в золотом повернулся и улыбнулся им. Он протянул руку, и когда Мельда пожала её, Тор заметил, как внимательно этот человек изучает её руку – словно ищет, где же эмблема.

– Я Иеремия, всезнающий Пафоса, – весело сказал он, и Тор удивлённо поднял брови. Если уж всезнающий так одевается, страшно подумать, что же носит королева.

Мельда уже не настороженно хмурилась, а улыбалась с облегчением.

– Конечно, – сказала она, кивая. – Конечно же, вы знали, что мы здесь.

Тор не знал почему, но его немного раздражал её восторженный тон.

Иеремия улыбнулся.

– Ну да, у меня есть в городе свои источники. Идёмте, вы и так уже долго меня ищете.

Он жестом показал троице следовать за ним и отвернулся. По обеим сторонам от него шли по пять стражников, они двигались, словно связанные невидимой нитью, одетые в латы, и блестящий металл отражал яркие цвета, окружавшие их.

Пока ребят вели к центру спирального города, к его каменному сердцу, Мельда улыбалась Тору, явно уверенная, что Иеремия сможет решить все их проблемы. Энгль и вовсе лопался от нетерпения – скорее всего, потому, что ему обещали еду.

Но Тор не спешил радоваться. Он не знал, стоит ли вообще доверять человеку, который занимает такую высокую должность при королеве-кукловоде. Впрочем, Тор всё-таки решил дать ему шанс. Они в самом деле проделали долгий путь, чтобы найти его. Он нужен им.

Именно с такими мыслями Тор прошёл вслед за Иеремией в большую золотую дверь.

Дверь вела к странному приспособлению, напоминавшему клетку для великана. Ящик, сделанный из блестящей стали, был достаточно большим, чтобы в него могли поместиться они все. Когда вошли Иеремия и стражники, Тор отвёл друзей в сторону от входа и окинул комнату обеспокоенным взглядом.

Всезнающий улыбнулся.

– Не бойтесь, – сказал он. – Мы же не собираемся идти пешком всю дорогу до замка, правильно? – Он театрально вскинул руки. – Это просто более… эффективный способ туда добраться.

Тор признал, что объяснение звучит вполне логично. А ещё он понимал, что в присутствии десяти вооружённых стражников у них просто нет другого выхода.

Так что он шагнул вперёд. Когда они все прошли внутрь клетки, один из огромных стражников запер за ними дверь и потянулся к рычагу. Прежде чем Тор успел спросить, для чего он, стражник изо всей силы нажал на рычаг, и они взлетели, словно подброшенные катапультой.

Тору показалось, словно у него в груди поселился жонглёр, который для развлечения бросает его внутренности туда-сюда. Его ногти так сильно впились в ладони, что он не удивился бы, увидев кровь. Он прикрыл глаза: голова кружилась.