– Простите? – сказала я.

– Вид, – говорит он, указывая на бинокль, который я все еще держу в руках. – Видно что-нибудь интересное?

Внезапно – и справедливо – чувствуя себя виноватой, я положила бинокль на шаткий стол рядом с креслом-качалкой.

– Просто деревья.

Мужчина кивает.

– Листва в это время года прекрасна.

Я встаю, иду к концу крыльца и смотрю на него сверху вниз. Он подошел ближе к дому и теперь смотрит на меня с блеском в глазах, как будто точно знает, чем я занимаюсь.

– Не хочу показаться грубой, – говорю, – но кто вы и откуда пришли?

Мужчина делает полшага назад.

– Ты уверена, что не хотела показаться грубой?

– Может, и так, – отвечаю. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я Бун. Бун Конрад.

Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Это не может быть его настоящим именем.

– А пришел я оттуда.

Он мотает головой в сторону леса и дома, едва виднеющегося в двухстах ярдах за редеющими деревьями. Участок Митчелла. Хижина А-образной формы, построенная в семидесятых годах, спряталась в небольшом изгибе берега озера. Летом единственная его часть, видимая из дома моей семьи, – это длинный причал, вдающийся в озеро.

– Ты гость Митчеллов? – спрашиваю я.

– Я у них, вроде как, наемный помощник, – говорит Бун. – Митчеллы сказали, что я могу остаться на пару месяцев, если поработаю пока у них здесь. Поскольку мы соседи, я решил зайти и представиться. Я бы сделал это раньше, но был слишком занят ремонтом пола в их столовой.

– Приятно познакомиться, Бун. Спасибо, что зашел.

Он делает паузу.

– Ты не представишься, Кейси Флетчер?

Я не удивлена, что он знает, кто я. Многие люди узнают меня в лицо, хотя иногда и не знают моего имени.

– Ты только что сделал это за меня.

– Извини, – говорит Бун. – Митчеллы сказали мне, что ваша семья владеет домом по соседству. Я просто не думал, что ты будешь здесь.

– Я тоже.

– На какое время ты планируешь остановиться здесь?

– Это зависит от моей матери, – говорю я.

На губах Буна играет хитрая ухмылка.

– Ты делаешь все, что велит тебе мама?

– Все, кроме того, чтобы не делать этого.

Я поднимаю свой стакан.

– А как долго ты будешь оставаться здесь?

– Подозреваю, еще несколько недель. Я здесь с августа.

– Я не знала, что Митчеллам нужно столько работы по дому.

– Честно говоря, нет, – говорит Бун. – Они просто делают мне одолжение после того, как я оказался в затруднительном положении.

Интригующий ответ. Это заставляет меня задаться вопросом, какова его сделка. Я не вижу обручального кольца, – видимо, моя новая навязчивая идея, – значит, он не женат. По крайней мере, не сейчас. Возможно, он недавно развелся. Жена получила дом. Ему нужно было место, где пожить. А тут подвернулись Дэвид и Хоуп Митчеллы, дружелюбная, но скучная пара пенсионеров, заработавшие деньги на фармацевтике.

– Как тебе жизнь на озере?

– Тихо, – говорит Бун, подумав несколько секунд. – Не пойми меня неправильно. Мне нравится тишина. Но, похоже, здесь ничего особенного не происходит.

Говорит как человек, чья супруга не была найдена мертвой на берегу озера четырнадцать месяцев назад.

– Нужно привыкнуть, – отвечаю я ему.

– Ты тоже здесь одна?

– Да.

– Тебе не одиноко?

– Иногда.

– Что ж, если тебе когда-нибудь станет скучно или тебе понадобится компания, ты знаешь, где меня найти.

Я замечаю его тон, где-то между дружелюбным и кокетливым. Это удивительно, но приятно для кого-то вроде меня, которая посмотрела слишком много рождественских фильмов на канале Hallmark. Так они всегда начинают. Измученная профессиональная женщина из большого города встречает сурового местного мужчину. Искры летят. Сердца тают. Оба живут долго и счастливо.

Единственная разница здесь в том, что Бун не местный, мое сердце слишком разбито, чтобы таять, да и долгого счастья не бывает. Есть только счастье в течение короткого периода времени, прежде чем все развалится.

Кроме того, Бун более привлекателен, чем безвкусные красавцы с канала Hallmark. Он не лощенный, как те актеры. Щетина на его подбородке немного непослушна, а мышцы, заметные под одеждой, довольно большие. Когда он с сонной сексуальной ухмылкой подкрепляет свое предложение компании, я понимаю, что Бун может доставить неприятности.

Или, может быть, я просто ищу неприятности. Черт, я думаю, что заслужила это. После смерти Лена я была близка только с одним мужчиной, бородатым рабочим сцены по имени Моррис, работавший над «Частицей сомненья». Какое-то время мы были собутыльниками после шоу, пока вдруг не переспали. Это был не роман. Мы не были заинтересованы друг в друге в этом смысле. Он был просто еще одним средством прогнать хандру. Я была для него тем же. Я ничего не слышала о Моррисе с тех пор, как меня уволили. Сомневаюсь, что когда-нибудь услышу.

А вот Бун Конрад – настоящий апгрейд по сравнению с Моррисом и его телом.

Я указываю на пару кресел-качалок позади меня.

– Если хочешь, можешь присоединиться и выпить вместе со мной.

– Я бы с удовольствием, – говорит Бун. – Но, к сожалению, я не думаю, что моя печень была бы слишком рада этому.

– Ой, – мое сердце падает в пятки. – Ты…

Бун прерывает меня торжественным кивком.

– Ага.

– Как давно ты не пьешь?

– Уже год.

– Молодец, – выдавливаю я.

Я чувствую себя ужасным человеком, если уж спросила алкоголика, не хочет ли он выпить, хотя я и не знаю точно, что у него за проблемы. Но Бун определенно знает о моих проблемах. Я понимаю это по тому, как он смотрит на меня с прищуром и беспокойством.

– Это тяжело, – говорит он. – Каждый день – это вызов. Но я живое доказательство того, что