– Что-то случилось на кухне? – спросила леди Мария.

– Этот Багль, ваша светлость, говорит, что он огорчен не меньше, чем ваша светлость, но если рыба испортилась за ночь, то утром она свежей не станет. Он ее привез, чтобы я сама могла взглянуть. Рыба в таком состоянии, что никто ее есть не будет. Я до того расстроилась, ваша светлость, что даже решилась прийти и доложить сама.

– Как же это? – воскликнула леди Мария. – Эмили, предложи что-нибудь!

– Точно не скажу, – продолжила кухарка, – но может, у Батча найдется подходящий товар. У Батча порой бывает хорошая рыба, вот только живет он в Монделле, в четырех милях, а у нас напряженка, ваша светлость, потому как дом полон гостей и вся прислуга при делах.

– Бог мой! – воскликнула леди Мария. – Эмили, да тут и правда с ума сойдешь! Если бы в конюшне была свободная повозка с лошадью, я знаю, ты бы съездила в Монделл. Хотя… ты ведь любишь ходить пешком, – в ее глазах блеснул огонек надежды, – нет ли желания прогуляться?

Эмили постаралась изобразить радость. Ситуация для хозяйки дома складывалась действительно ужасная. Проблем бы вообще не возникло, если бы Эмили не устала накануне. Она любила ходить пешком и, натренировавшись в городе, в нормальном состоянии могла бы легко преодолеть восемь миль. Да и упругая почва вересковых пустошей, высушенная ветром, несравнима с лондонскими улицами.

– Думаю, я справлюсь, – ответила Эмили сдержанно. – Если бы я вчера не провела весь день на ногах, это был бы пустяк. Разумеется, без рыбы не обойтись. Я пойду в Монделл через пустоши и попрошу Батча немедленно отправить вам корзину товара. А назад вернусь не спеша и по пути буду отдыхать на травке. Вересковые поля на закате очень красивы.

– Душенька! – разохалась леди Мария. – Ты просто находка!

Она и в самом деле испытывала благодарность. В мозгу вспыхнуло импульсивное желание предложить Эмили Фокс-Ситон, чтобы та провела с ней всю оставшуюся жизнь, однако пожилая дама с большим жизненным опытом внезапным порывам не поддавалась. Все же про себя она решила, что будет чаще приглашать Эмили на Саут-Одли-стрит и вручит ей несколько достойных подарков.

Когда Эмили Фокс-Ситон, облачившись в коричневое льняное платье, самое короткое и удобное для прогулок, и надев шляпку от солнца с большими полями, проходила через холл, посыльный как раз принес дневную почту. Лакей подошел к Эмили с подносом, где письмо для нее лежало поверх конверта, на котором рукой леди Клэруэй было написано: «Для леди Агаты Слейд». Одно из многочисленных посланий на нескольких листах, которые часто заставляли несчастную Агату ронять горькие слезы… Адрес на предназначавшемся для самой Эмили письме был выведен хорошо знакомым почерком миссис Капп. Что же там могло случиться?

«Надеюсь, не что-то из ряда вон, – подумала она. – Каппы опасаются по поводу одного молодого человека, который заключил помолвку. Вот женится и съедет из пансиона. И что они тогда будут делать? Парень всегда платил исправно!»

Погода была чудесной, и Эмили, сменив домашнюю обувь на кожаные туфли, обнаружила, что усталые ноги еще способны ее держать. Склонность находить во всем только лучшее вдохновила девушку храбро принять даже восьмимильное путешествие через пустоши. Воздух наполняли ароматы, жужжание пчел в цветах вереска действовало умиротворяюще, и Эмили убедила себя, что четыре мили пешком до Монделла – необременительная прогулка.

Она думала о различных приятных вещах, на время забыв о лежащем в кармане письме от миссис Капп, и вспомнила о нем лишь на полпути.

– Боже мой! Нужно узнать, что там случилось!

Эмили распечатала конверт и начала читать на ходу, однако всего через несколько шагов вскрикнула и остановилась.

– Как же им повезло! – воскликнула она. А сама вдруг побледнела.

С житейской точки зрения новости у Каппов были очень хорошие, однако бедной Эмили Фокс-Ситон они сулили неприятные перспективы. Вот что писала миссис Капп:

В некотором плане новости у нас отличные, однако, мисс, осмелюсь вам сказать, мы с Джейн не можем не чувствовать огорчение при мысли о грядущих переменах и о том, что на новом месте вас не будет рядом. Хотя мой брат Уильям неплохо зарабатывал в Австралии, он всегда тосковал по старой родине, то есть по Англии. Год назад скончалась его жена, и брат решил вернуться в Чичестер, свой родной город, ведь ничто не сравнится с городом, где есть кафедральный собор. Брат купил чудесный домик на окраине, с большим садом, и зовет нас с Джейн перебраться к нему и зажить одной семьей. Он усердно трудился всю жизнь и теперь жаждет покоя и не хочет взваливать на себя хозяйственные заботы. Брат дал обещание хорошо обеспечивать нас обеих и требует, чтобы мы продали дом на Мортимер-стрит и переехали к нему как можно скорее. Нам будет не хватать вас, мисс, и хотя дядя Уильям владеет собственным экипажем и всем прочим и Джейн благодарна ему за доброту, она совершенно подавлена; вчера проплакала всю ночь и наутро сказала: «О, мама, если бы только мисс Фокс-Ситон могла взять меня горничной, я бы с радостью согласилась. Никакие пожитки не дают пищу сердцу, мама, а мое уважение к мисс Фокс-Ситон таково, что неприлично и высказывать». Тем не менее, мисс, мы пригласили в дом оценщиков и хотели бы знать, что делать с вещами из вашей комнаты.

Благосклонность матери и дочери и непритязательный уют комнаты в ярко-красных тонах означали для Эмили Фокс-Ситон дом. Когда Эмили падала с ног от опостылевших поручений, мелких унижений и неудобств, она стремилась в свою комнатку, к жаркому огню в маленьком камине, пузатому чайнику, свистящему на решетке, и чайному набору за два шиллинга одиннадцать пенсов. Приученная решать проблемы по мере поступления, Эмили никогда не принимала в расчет безрадостную перспективу того, что однажды может лишиться своего угла. Она старалась не зацикливаться на мысли, что другого пристанища у нее нет в целом мире.

Теперь, пробираясь через нагретые солнцем вересковые пустоши и с наслаждением прислушиваясь к гудению пчел, Эмили вдруг поняла, что ее ждет. И когда этот факт дошел до сознания, крупные слезы подступили к глазам, перелились через край и скатились по щекам. На льняной блузке проступили пятна.

– Нужно где-то искать новое съемное жилье, – прошептала она, и грудь под блузкой резко содрогнулась. – Придется привыкать к незнакомым людям. Миссис Капп и Джейн… – в этот момент ей пришлось достать носовой платок, – они были так милы и так дешево сдавали комнату! Боюсь, что за десять шиллингов в неделю приличного жилья мне не найти.

Утренняя усталость навалилась с новой силой. Ноги горели, солнце палило немилосердно. Перед глазами стоял туман; Эмили не различала тропинку и пару