Херья и Гуннар стояли бок о бок над воротами. Одно слово принцессы – и стрелы вскрывали грудные клетки и горла. Гуннар повел половину забравшихся наверх лучников на позиции в задней части, где скиды спасались бегством. Он схватил капитана стражи.

– Ты нас пропустишь.

– Да я прежде умру, – заорал скид.

– Ладно.

Тело капитана одеревенело. Затем, словно в трансе, он шагнул в сторону, позволяя Северным лучникам занять позиции по всей высокой стене.

– Слушайте меня, – закричал Гуннар скидам, бегущим от лучников. Он сделал паузу, чтобы поднести к губам кожаный бурдюк с элем. Эль, как ни странно, усиливал его месмер. – Вы все спрыгнете. И смотрите, чтобы приземлились на головы.

Транс заставлял стражников молчать, пока они прыгали через край стены на разбитый, усыпанный камнями двор внизу. Мой желудок все еще не очень радовался хрусту костей и шей. Я тихонько застонала и сглотнула жгучую желчь, подступившую к горлу.

Лагерь разметало. В считаные секунды половину их альверов и стражников убили. Теперь начались хаос, непродуманные выпады, отчаяние. Идеально. Бесшовно и яростно. Нашей целью было нанести удар по коттеджам с припасами, но если мы сможем лишить Черный Дворец части сил, тем лучше.

Под защитой Хагена Вален быстро расколол землю вокруг коттеджей с провиантом.

Запах сырой земли густо повис в воздухе. Пыль затуманивала обзор, но балки затрещали и застонали, когда стены небольших зданий просели возле самых крыш и повалились в яму, которую Вален прорезал под фундаментом.

Один миг, задержав дыхание, оглоушенные скиды таращились на руины.

Затем из главного здания академии раздались крики. Ученики, как благородные леди, так и юные лорды, высыпали из своих общежитий и комнат.

Боги, треклятое дурачье носилось вокруг, как петухи с отрубленными головами. Они бежали к воинам, потом вопили, осознав, что это не скидгарды. Бежали к скидгардам, а их отпихивали прочь, когда защитники Черного Дворца поднимали оружие против воинов.

Кто-то бежал прямо в руки поджидающих их Фалькинов. Одна пухлая аристократка врезалась в спину Никласа. Фалькин усмехнулся и помахал перед ней пальцами, усеянными золотыми кольцами. Девушка закричала, потом рухнула в обморок, повалившись спиной на траву. Никлас склонил голову набок, опустился на корточки рядом с неподвижной девушкой и сдернул расшитый бисером кошель, висевший у той на плече.

– Премного благодарен, дэнниск. – Он отсалютовал бесчувственной девушке, затем одним широким шагом переступил через ее неподвижное тело, повесив кошель себе на шею.

Пронзительный, яростный крик привлек мое внимание к другому концу разбитого двора, к амфитеатру, месту для артистов и трюкачей, выступающих там во время праздников. Сегодня же там проходило другое представление: Элиза, Халвар и Това бились с несколькими альверами.

Когда я увидела, кто наблюдает за битвой, мое сердце подскочило к самому горлу. На нем была жемчужная туника, волосы острижены коротко, у самой кожи, а лицо будто прогнило от жестокой улыбки. Светоносец.

Кейз затерялся в схватке, скорее всего, указывая Кривам и Фалькинам на поле, чтобы они украли столько оружия, сколько смогут унести. Но светоносец голодными глазами пожирал Элизу Ферус, точно у него был какой-то план.

Я уже начала бежать в их сторону, когда он нанес королеве удар сзади.

– Элиза! – заревел Халвар, бросаясь на двух альверов сразу.

Това уклонилась и пригнулась в своей собственной схватке, ее мерцающие глаза широко распахнулись, когда Сабэйн потащил королеву по земле, ухватив ее за волосы.

Мой пульс бился в такт тяжелому топоту ног.

Элиза не была хрупкой девой. Она, не колеблясь, вынула один из небольших ножей, пристегнутых к бедру, и отрезала прядь собственных волос, которую сжимал Сабэйн. Вскочив на ноги, она сделала режущий выпад в сторону светоносца.

– Ты надеешься на свой народ, но сражаться – это так глупо, если ты хочешь, чтобы они выжили, – от его шелковистого голоса у меня волосы на руках встали дыбом.

Нет. Нет, боги.

Элиза опустила клинок, склонила голову:

– Я и правда на многое надеюсь.

– Элиза, не слушай! – закричала я.

– Я знаю. – Сабэйн протянул ей руку. – Пойдем со мной. Ты можешь принести мир в свой край, объединившись с нашим новым королем. Стань его консортом. Нет ничего прекраснее, чем роль мудрой любовницы короля.

Боги, если Кейз или Вален не доберутся до этого идиота первыми, то я его на кусочки разорву.

Халвар кричал, зовя свою королеву, но казалось, что Сабэйн своим жутким месмером погрузил Элизу в транс.

Я стиснула зубы и ускорилась, роясь в флаконах с костяной пылью.

– Консортом короля? – Голос Элизы был таким мягким, таким исполненным надежды.

Нет. Я отказывалась отдавать Северную Королеву Ниаллу. Если Элиза Ферус попадет в его грязные руки, то он запрет ее в клетке, как сделал и с Дагни. Он не подпустит к ней Валена. А ее ребенок. Боги, что же он сделает, если узнает, что у нее в животе растет наследник Севера?

– Консортом короля. Просто представь себе, – повторил Сабэйн, в его голосе слышался мечтательный восторг. Он словно пел печальную песнь.

Я зубами откупорила один из флаконов, готовая сыпануть пепел ему в глаза – так же, как сделала и с Клаусом Крокигом после того, как Кейз убил Босвелла Дофта.

Элиза шагнула ближе к Сабэйну. Халвар находился в разгаре битвы с многочисленными стражниками. Това крикнула, чтобы королева остановилась. Вален… да где же был этот треклятый король? Он бы уничтожил Сабэйна.

Я все еще была в двадцати шагах от нее, в ужасе глядя, как ее отрывают от собственного народа, обрекая на жизнь в преисподней.

Но вот выражение ее лица изменилось.

Элиза улыбалась с какой-то глупой радостью, а затем ее глаза внезапно потемнели.

– Зачем быть консортом, когда ты чертова королева?

Она выдернула маленький нож из ножен на пояснице и пырнула Сабэйна его острием. Ублюдок был быстрым и отступил в сторону, но клинок вонзился ему в плечо. Этого хватило, чтобы он попятился в мою сторону.

Я схватила Сабэйна сзади и запрокинула его голову. Он не успел как следует меня рассмотреть перед тем, как я высыпала флакончик костяной пыли ему в глаза.

Светоносец закричал. Я не понимала как, но тени хлынули с моих плеч, с пальцев, с кончиков волос, когда месмер разгорелся у меня в крови.

Костяная пыль впиталась в его глаза и оставила его корчиться в агонии. Я знала, что пыль жгла тех, кто не обладал месмером памяти, но от мысли, что Сабэйн ломается от этой боли, в груди разлилось какое-то утешительное тепло.

Пока он метался, я прижала руки к его вискам и поднесла свои губы к его. Его дыхание было горячим и приторным от запаха крови. Месмер стал сильнее. Мне уже требовалось не столько дыхание, сколько касание, но со светоносцем я не хотела рисковать провалом.

Чем больше