руками глаз, разве что форму пальцев другая. Ну, и сам кулон повнушительнее. Из разряда «уже не украшение, а штука, которой можно нанести увечье». Хотя бы понятно, почему я не видел его хист. Сейчас вот сразу определил — шесть рубцов.

— Каков ваш вердикт, доктор? — спросил я беса.

— Пахнет чем-то странным.

— Может, это одеколон?

— Проверяли меня. На проклятия и прочее. Ничего не нашли, — не разделил мою шутку Следопыт.

— Нет, на нечисть похоже, только не нечисть это, — задумчиво пробормотал «портсигар».

— Это как? — теперь уже не понял я.

— Не сталкивался я с таким раньше, — совсем смутился Григорий. — Но хист чувствую. Чужой, старый.

— Это замечательно, а от меня-то ты чего хочешь? — обратился я к Вите.

— У меня хист завязан на поиск нужных людей, — завел знакомую пластинку ратник. — А зовут тебя Витя и прозвище твое Следопыт, — подсказал я ему. — И мы начинаем по второму кругу.

— Я долго искал, кто мне может помочь. Результата особого не было. А вот когда ты появился, сразу все сработало. Хист проснулся!

Я вспомнил, как он торопливо пробежал мимо меня в замке воеводы. Еще подумал, что как-то странно на меня поглядел. Видимо, не показалось.

— Ты не подумай, я любые деньги заплачу. У меня, правда, не очень много сейчас есть, всего монет триста. Говорю, дела в последнее время плохо идут.

Я постарался сделать каменное лицо, услышав сумму. Хотя она впечатлила и беса, если судить по мелкому подрагиванию. Даже шутить про тракториста не стал.

— Короче, Витя, я ничего обещать не буду, но постараюсь. Как раз загляну в книжную клеть, может, по поводу тебя что найду.

— Спасибо, — даже поклонился Следопыт.

Я было подумал, что он мой ровесник. Но судя по всему, рубежник намного старше. Всегда есть такие едва уловимые элементы манеры в поведения, которые выдают тебя с потрохами. Сразу вспомнилось штудирование наших шпионов времен Великой Отечественной. Которых переучивали даже цифры пальцами показывать. У нас три — указательный, средний и безымянный, а немцы вместо безымянного использовали большой. Как там моя любимая поговорка? Век живи, век учись, а дураком помрешь.

Попрощались мы сдержанно. Разве что Следопыт рассказал, где именно на Подворье его можно обычно найти. А потом, уже остановившись в дверях, дал самое ценное указание.

— Ты на Вранового не ходи со всеми. Не кончится это ничем хорошим. У него все небо в глазах.

— В смысле не ходить? — с некоторым запозданием спросил я у пустоты. Потому что Витя уже отчалил.

— Ну так ты сам же вчера кричал, что надо Вранового найти, и это, как его… — бес высунулся из портсигара и поморщился, вспоминая. — Размотать.

— Я так сказал?

— Ага, хозяин. Ты вообще говорливый, когда пьяный, как выяснилось.

Мне казалось, что бес не мог скрыть своего ликования. Ну да, нынче я выступал в роли плохого парня. Но что точно, пить мне не надо. Я и раньше об этом догадывался, а теперь осознал определенно. Твердо и четко!

— Хватит скалиться. Давай-ка залезай внутрь и веди себя нормально.

На последних словах в туалет вошел пожилой мужик. Он поглядел на меня, который по его мнению давал себе наставления перед зеркалом и покачал головой. А на беса и внимания не обратил. Ладно, пора возвращаться к Зое. А то я и так порядочно задержался.

— Что, совсем плохо? — спросила Зоя, когда я сел обратно. — Не справляется организм с последствиями корпоратива?

— Я просто задумался.

— Согласна. Я тоже прихожу в какое-нибудь кафе и сразу в туалете пропадаю, подумать.

— Да ладно, че ты начала. Молодой человек, можно счет⁈

Нет, все-таки я определенно не скоро привыкну к тому, что можно тратить такие огромные суммы на еду. Во времена жесткой экономии, у меня месячный бюджет такой был. Хотя, что мне не грозило точно, так это «поймать звездочку». Слишком долго был бедным и эта самая бедность въелась почти до костей. У меня постоянно внутри сидел страх, что я оказался здесь случайно и все самое плохое может вернуться. Как это называется по-умному, синдром самозванца?

Зоя предложила проводить ее до дома, а я был совсем не против. Хотя из головы не шел Витя с его особым случаем. Ведь у рубежников всегда все так складывается, что необходимое постоянно идет в руки. Надо только их вытянуть и взять. Нужно денег — держи. Хочешь рубец — выполняй простые вещи, которые не противоречат хисту.

Главное, не попасть в зону интересов чужого промысла. Как, например, я мог закуситься с тем же Моровым, если бы захотел спасти толстого мужика.

— Матвей, ты для меня загадка. Мне раньше казалось, что ты скучный и понятный парень, — остановилась Зоя.

— А теперь?

— Теперь не знаю. Только мне кажется, что я начинаю тебя понимать, как ты будто блок какой-то выставляешь. Вот, к примеру, сегодня. Все начиналось так хорошо, даже несмотря на твое похмелье, а теперь тебя словно подменили.

— Виноват, исправлюсь.

— Видимо, не сегодня. Мы пришли, — махнула рукой Зоя на многоэтажку за своей спиной.

Ого, и правда. Это же как я в себе глубоко ушел, что не заметил, как мы до новостроек добрались. Пешком! Офигеть.

— Я бы даже проявила инициативу и поцеловала тебя. Несмотря на тонкие нотки перегара. Но мне кажется, что ты этого не заметишь. Пока, Матвей.

— Пока. Зой, извини, я в следующий раз точно исправлюсь, — сказал я уже ей вслед.

И тяжело выдохнул. Нет, Мотя, ты форменный идиот. Когда в последний раз такая девушка давала понять, что ты ей не безразличен? Вот именно, никогда. А ты продолжаешь упорно топтаться на граблях. Вот и бес относительно меня был настроен весьма категорично.

— Хозяин, тебе бы на курсы паркура.

— Пикапа, — поправил я его.

— Пусть так. Я в этом молодежной фигне не разбираюсь. У нас проще было, пузырь взял, на стол наметал закуски, соответственно, серьезность намерений проявил.

— Ты не поверишь, Григорий, такой метод до сих пор работает. Вот только не на тех девушек, которые мне нравятся. И, наверное, слава богу.

По всем прикидкам, надо было ехать домой. К тому же, уже заметно стемнело. Хороший у тебя, Мотя, график. Пьешь всю ночь, потом спишь до обеда.

Проблема