- Теперь я сниму с тебя этот ошейник, - мягким спокойным голосом произнёс я. – Зла я тебе не желаю, так что не надо смотреть на меня такими глазами. Не дёргайся. Я буду рассказывать, что делаю. Понял?

Дракон посмотрел на меня ясными глазами. Ничего особенно ободряющего в его взгляде не было, но и есть, похоже, он меня не собирался. Я вынул из кармана предмет, напоминающий светящиеся серебряные ножницы.

- Это артефакт, - я продемонстрировал устройство всем присутствующим, - способен разрезать практически любую вещь, но он одноразовый. Сейчас я поднесу его к твоему ошейнику и… опа! Ты свободен.

Ошейник, пропитанный какой-то магией, нарвался на абсолютно острый предмет. Слегка посопротивлялся, когда в него впились лезвия ножниц, но, не выстояв перед натиском, распался на две части. Ножницы замерцали и рассыпались серебряными искрами. Я покрутил в руках ошейник и выкинул в кусты.

- Теперь выпей это, - я показал дракону бутылку, - это исцеляющее зелье. В таком паршивом виде ты не удерёшь от поискового отряда. Ну?

Дракон открыл пасть, и я влил в него содержимое бутылки. По телу чешуйчатого прокатилась голубая волна, и раны моментально заросли. Я критически оглядел результат.

- Вроде ничего так. Ну что, ты свободен. Можешь делать что хочешь, только мой тебе совет, не надо нападать на деревни и селян, а то на тебя откроют охоту. Мир большой и ты спокойно можешь в нём затеряться.

- Я не верю людям, - наконец произнёс дракон. – Люди злы.

- Ну, это вопрос дискуссионный, - заметил я, - не всё так однозначно, как говорила одна дочь офицера. Но да, верить нельзя никому. Мне – можно. Ладно, бывай крылатый. Удачи тебе.

Дракон склонил голову на бок и внимательно меня оглядел. Я помахал ему рукой и нырнул во тьму леса.

- Мохнатые, - обратился я к котикам, - дуйте назад, выкапывайте подавитель и возвращайтесь в таверну. Я буду ждать вас там. Будет вам и мясо, и печеньки, и вообще всё, что захотите. Хорошая работа – хороший гонорар.

Котики спрыгнули с мох плеч и удрали, а мы с Чхве побежали назад. Заблудиться я не боялся, Чхве в лесу чувствовал себя как дома.

- А если этот дракон решит пойти за тобой, - внезапно произнёс Герой, - что ты будешь делать?

- Сомневаюсь, - покачал головой я. – Драконы очень гордые и независимые существа, но если он решит последовать за мной это будет его личный выбор. Я бы не отказался от такого союзника.

- То есть ты действительно освободил его безо всякой задней мысли? – уточнил Чхве.

- Я же ясно объяснил свою мотивацию, - немного сердито произнёс я, - ненавижу, когда кого-то держат взаперти, и тем более истязают. Этот Вэнион совершеннейшая сволочь, и нам ещё придётся с ним столкнуться.

Мы проникли через окно назад в трактир и только успели скинуть чёрные костюмы, в дверь постучали.

- Могу я войти? – послышался голос Рона.

- Да, пожалуйста, - разрешил я.

Вошёл дворецкий, посмотрел на меня, ухмыльнулся своей улыбочкой и положил на стол обломок волшебных ножниц.

- За этими одноразовыми артефактами нужен глаз да глаз, - заметил он. – Они не всегда рассыпаются полностью, а это, молодой хозяин, определённо улика. По ней можно многое установить.

- Вот как, - я прикрыл глаза, - значит, ты следовал за нами всё это время? Я тебя не заметил.

- Охранять молодого хозяина моя обязанность, - поклонился Рон. – К слову, вы и не могли меня заметить, мастера моего уровня дилетанты, подобные вам, обнаружить не в силах. Но надо сказать, что для графского ничтожества эта операция была выполнена практически безупречно.

- Скажи Рон, - спокойным тоном произнёс я, - в обязанности дворецкого входит хамство по отношению к его господину?

- Я не понимаю, - вклинился Чхве, - почему вас всё время называют ничтожеством? Я это и в городе слышал. Почему?

Я достал из ящика стола заныченный пузырь вина, плеснул себе в бокал, откинулся в кресле и повернулся к Рону.

- Что ж, Рон, раз ты это начал, расскажи Чхве про мою ничтожность.

- Но, думаю, молодой господин сделает это лучше меня, - издевательски поклонившись, ответил старый говнюк.

- Молодой господин отдал тебе вполне однозначный приказ, - не меняя тона, произнёс я. – Выполнять.

- Слушаюсь и повинуюсь, - снова поклонился дворецкий. – Итак, молодой господин прославился в городе Вестерн своими знаменитыми пьянками и начал он, прошу заметить, в двенадцать лет. Постоянные скандалы, капризы, швыряние бутылками, истерики и дебоши, вот за что его называют ничтожеством.

Чхве покосился на меня. Я спокойно потягивал по глоточку вино, слушая откровения Рона.

- Вы бы видели, во что он превращал трактир, если в нём не оказывалось его любимого пойла, - продолжил старый, - его загулы в трущобах, драки с мордобоем… Мне продолжать, мой господин?

- Пожалуй, надо вставить комментарий, - я поставил бокал на стол. – Бухать я начал не в двенадцать, а в одиннадцать с копейками. Напомнить тебе, после чего?

- Когда вам было десять лет, умерла ваша мать, - уже без ехидства ответил Рон.

- Да, - кивнул я. – Отец был подавлен. Я по-настоящему боялся, что он наложит на себя руки, так что мне пришлось его утешать. Почти что денно и ночно. А ты не подумал, что я был десятилетним ребёнком, который тоже нуждался в утешении? Нет? В голову не пришло? Ты хоть представляешь, как мне было хреново?

- Простите, молодой господин, - сокрушённо произнёс Рон.

- А я тебе больше скажу, - продолжил я. – Ведь именно ты взялся меня воспитывать. Ты объявил отцу, что сделаешь из меня человека. И как? Всё, что я от тебя видел, это подколки, издевательства и мелкие придирки. Вот, к примеру, тот же лимонад. Ты же знал, что я не люблю кислое, но заморочился и притащил мне его, исключительно в плане поиздеваться. Похоже, тебе просто нравились мои истерики. Нет ничего удивительного, что моя психика сломалась. Единственным утешением для меня оставалось вино. Именно ты подтолкнул меня к алкоголю.

Рон уставился на меня с ошарашенным видом. Видимо, до него только сейчас дошло, что он сделал.

- Вы… - медленно произнёс он, - ненавидите меня?