Один из дозорных хотел было остановить машину, но из окна показались радостное лицо Уилла и его вытянутая рука, на поднятом среднем пальце которой болтался жетон-пропуск Хэнка. Кивнув в ответ, парень прокричал людям, чтобы те освободили путь, и охотник, чей транспорт теперь был быстрее ветра, умчался прочь в сторону Вудроу. Дальше были столь же незаметные Прим, Парма, Рашинг, Фокс и Моцарт — деревушки, которые существовали только на старых картах, а на деле то были уже единичные вросшие в землю дома, ещё более обветшалые, чем память о них, да старые дорожные знаки, гласящие вечно радостное: «Добро пожаловать!». Замыкали же крюк, который наёмнику пришлось сделать ради того, чтобы не пересекать Маунтайн-Вью, печально известные Алко и Тимбо — города-призраки, которые стали таковыми в самом начале конца из-за паники. Хантер притормозил у въезда в город и достал карту.

— Так… — сказал он себе, — до ближайшей возможной переправы нужно пересечь: Ландис, Хариет, Бруно, Ярдел, Пиндалл и Хасти — всего-то около ста пятидесяти километров увлекательнейшей езды. Что ж… поехали, — пожал он плечами и кинул атлас на соседнее сиденье.

«Ближайшей переправой» был назван более-менее крупный город Джаспер. На фоне посёлков, что соседствовали с ним, он казался огромным, но вот в противостоянии с тем же Маунтайн-Вью или ещё не достигнутым Фейетвиллем и вовсе не был заметен на карте. Маршрут Уильяма не предполагал посещение Джаспера. Всё, что ему было нужно — проехать через мост, что стоял на окраине, и объехать огромный Фейетвилль по дуге с юга. Так и получилось.

Спустя несколько десятков минут, когда Джаспер, Сайлом-Спрингс и Дриппингс остались позади, взору мужчины открылась река Неошо, путь через которую пролегал по двум мостам, стоящим параллельно друг другу на расстоянии двадцати метров. Пускай в каждом из них было по три полосы, но они не выдержали той нагрузки, которую, кажется, на них попытались водрузить люди Нового мира — одна из конструкций полностью обвалилась, и лишь её ещё не покрытые илом и плотным слоем водорослей очертания в реке говорили о том, что она когда-то здесь была. Вторая же половина моста была на грани: опоры потрескались и разваливались на части, куски дороги с громким шумом падали в воду даже от сильного ветра, а единственное напоминание о переправе — не до конца разобранные стены — раскинулось хламом лишь по краям. Включив первую передачу, наёмник медленно и неуверенно повёл своё авто через обломки. В одну из тревожных секунд водитель почувствовал слабый удар, и машина осела — одно из колёс провалилось в свежую яму. Матерясь про себя, Уильям дал по газам в слепых надеждах выехать. К его счастью, надежды оправдались, и авто через секунды, перемешивая старый асфальт и бетон, буквально вылетело из ямы навстречу пропасти. Он вовремя среагировал и, выворачивая руль под неведомыми доселе углами, вырвался из бетонной ловушки на скорости шестьдесят восемь километров в час.

Только водитель собирался с криками радости разогнаться на полную и умчаться вдаль, как машина заглохла и медленно остановилась. Не отошедший еще от первой удачи, он в панике начал заводить автомобиль — бесполезно. Выйдя наружу и заглянув «под капот», Хантер убедился — всё исправно. И лишь потом, когда он вернулся внутрь и взглянул на приборную панель, понял, что стрелка топлива стоит на отметке «Пусто». Уильям достал канистру из кузова пикапа и начал заливать бензин в бак. Ёмкость быстро опустела. Вернувшись в авто и заведя его, он увидел отметку топлива: «Семнадцать литров».

— До Стилуотера может не хватить… Черт. Всё-таки придется остановиться на том озере и подзаправиться. Ска-йа-тук. Мда… Второе почётное место в конкурсе «Хреновое название».

Проехав через Чуто и не доезжая до Георги буквально пару километров, мужчина свернул на север — через посёлки, название которых он и не заметил, а потом, преодолев последние километры, пересекая 103-ю Вест-Норд стрит города Скайатук, выехал на столь уже желанную ему Лейк-роуд — дорогу к одноименному озеру.

Проезжая по трассе, заросшей с запада лесополосой, он думал о незамысловатом: «Был ли этот водоём назван в честь города, или это город был назван в его честь?» И действительно, оба места носили одно и то же название: Скайатук. «Озеро величественное, — вновь размышлял мужчина, — большое. Пара километров от берега до берега в некоторых местах, но если наложить его на город, то он всё равно не вместится… Может быть, стоит думать о важности? Озеро даёт питьевую воду, а плотина давала или даёт энергию. Вода — это дом для огромного количества живых видов и пропитание для еще большего. С другой стороны, город — это место жительства людей, да и, к тому же, что то, что другое называли люди. Хм… непонятно. Быть может, их нарекли в одно и то же время? Или их нашёл и основал один и тот же человек? Жаль, что к атласу не даётся справочник по истории».

Тем временем машина начала подъезжать к мосту. Уже преодолев последний поворот, Уильям увидел возвышающиеся стены переправы — они более походили на кучи спрессованного металлолома, чем на технически надежные конструкции, но это компенсировалось их высотой — больше десяти метров. Бойниц не было видно, но и предполагать то, что стены были полыми, не стоило. Сам мост был длиной около километра, но четыре пятых его длины занимала земляная коса, и лишь на двухстах метрах под конструкцией была водяная пропасть, которую нельзя было объехать. Там и расположились люди с переправы.

Подъехав к воротам, которые напоминали большие раздвижные двери, Хантер посигналил. Настало затишье. Не было слышно ни голосов, ни выстрелов, ни даже шагов, но через несколько минут ворота начали открываться, а навстречу из них к наёмнику вышел мужчина. Ему было за тридцать. Сильно худощав, но не лишён привлекательности, весь в непонятных татуировках, бронежилете и поношенных чёрных джинсовых штанах. Поправив волосы, свисавшие локонами до лопаток, и почесав недельную русую щетину, он начал говорить:

— Добро пожаловать на озеро Скойтаук, — произнёс тот сквозь выбитый клык и сразу же потерял весь шарм своего образа. — Вход платный, так что выворачивай своё барахло.

— Скайатук, вроде бы, — поправил его охотник. — И сегодня за меня оплачиваете