«Если мы останемся живы и мир будет ещё существовать», — так сказала Линна.

Битва где-то в дальних уголках космоса? Возможно. Или манёвры, демонстрация силы, связанная с какой-то галактической игрой, о которой Прайс никогда не узнает. На самом деле всё это не так уж и важно. Важен тот факт, что вот прямо сейчас оборона Цитадели оказалась слабее, намного слабее.

Он делал вид, что смотрит в иллюминатор, сам же украдкой наблюдал, как пилот управляется рычагами управления. У Линны к поясу на талии пристёгнуто какое-то оружие. Наверное, шокер. У пилота такой же. Пока Прайс обдумывал проблему, под ним проносились леса и прерии.

Внезапно, после долгого и мрачного молчания, заговорила Линна.

— Сейчас наша миссия важнее, чем когда-либо, Прайс, иначе мне не позволили отвлечь от обороны ни одного человека. Умоляю тебя, ради твоего же народа, играть со мной честно. Если в нашем тылу есть помощь или препятствие, мы должны знать. Эи…

И тут в голову Прайса пришло решение. Он не стал его обдумывать, чтобы ненароком не передумать. Когда появляется хорошая идея, нужно дать ей осуществиться. И не нужно задавать ненужных вопросов.

Он поднялся и коротким ударом ударил Линну по её хорошенькому подбородку.

Глава 8

Та беззвучно упала на спинку кресла. Прайс тут же выхватил оружие с её пояса. Но резкое молчание встревожило пилота. Он обернулся, залопотал что-то повелительным тоном на вурнайском, рука потянулась к оружию, тоже висевшему на поясе. Прайс опередил его на долю секунды. Палец нажал на спусковой крючок, незнакомое оружие затрещало, и пилот упал, выронив шокер на пол. Аэродайн при этом не отклонился от устойчивого курса на запад. Из того, что Прайс видел раньше, он был уверен, что аппарат не отклонится от заданного курса.

Он выпрямился, тяжело дыша от волнения. Пока всё шло хорошо.

Он надёжно связал руки и ноги Линны её же поясом и завалявшемся у себя в карманах носовым платком, после чего принялся за пилота. Через некоторое время Линна зашевелилась и Прайс устроил её поудобнее, откинул со лба волосы. Вдруг он улыбнулся и сказал:

— Мне жаль. Мне правда жаль. Если бы был какой другой способ, я бы так не поступил.

Он поцеловал её в губы, быстро, потому что времени в обрез, но, при этом, с полным чувством. Линна вздохнула, Прайсу даже показалось, что её губы ответили на поцелуй, но он сомневался, что когда она придёт в себя, чувство взаимности будет в ней присутствовать.

Он скользнул в кресло пилота, изучил управление, стерев из головы все остальные мысли, вспоминая, что узнал, наблюдая. Аэродайн гудел ровно и размеренно. И высота хорошая.

Он начал осторожно экспериментировать и к тому времени, когда перелетел реку, убедился, что может достаточно хорошо управлять судном, чтобы справиться с ним. Это было значительно проще, чем в прежние времена научиться водить машину, а ведь у него за плечами была целая жизнь полётов, чтобы развить в себе чувство понимания неба. Да и сам летательный аппарат был прекрасен, превосходя всё, на чём он когда-либо летал. Прайс развернул судно на юго-запад, прочь от реки, летя со скоростью пули.

Вдруг за спиной заговорила Линна. Её голос был холодным и жёстким, показалось даже, что говорит какая-то незнакомка.

— Аррин предлагал связать тебя. Я же рискнула оставить тебя свободным.

Прайсу стало немного не по себе. Он так и сказал.

— Попробуй взглянуть на это с моей стороны, Линна. Для своего народа я должен сделать всё, что в моих силах. Если бы ты была на моём месте…

— Продолжай, — сказала Линна. — Разговоры с тобой, очевидно, бесполезны. Мне больше не хочется тратить время впустую, хочу сказать только одно…

Она ярко описала, какой он дурак, и что, как теперь надеется, с ним случиться, прежде, чем приведёт всех своих собратьев-дураков к гибели. Потом заткнулась и больше не произнесла ни слова, как ни пытался Прайс смягчит её гнев.

Тёмно-зелёный лес, шероховатый, как шерстяной ковёр, распростёрся вокруг, а солнце скрылось за облаками. Прайс напряг зрение в поисках поляны, которая обозначала близость столицы миссурийцев. Фактически он летел наугад. Начать с того, что нет компасного пеленга, а приборы Вурна ему бесполезны. Хоть пилот и начал понемногу приходить в себя, инструкций у него лучше не спрашивать.

Это был красный свет костров, горевших на краю ночи, который, наконец, привёл его к построенной из брёвен столице. Наконец, заговорила Линна, но только потому, что пилот, выглянув наружу, начал что-то отчаянно кричать на вурнском.

— Он говорит, не снижай скорость резко, — перевела она. — иначе разобьёшься. Вон тот рычаг, под левой рукой, отведи его назад.

Прайс так и сделал. Он жёстко приземлился на неровную площадку, примерно там, где раньше приземлялся корабль Вурны, когда Прайс был пленником Сойера. Люди выходили из домов, подходили к аппарату, становились, как тогда, чтобы приветствовать ненавистных повелителей молчанием и презрением.

Прайс выпрыгнул из аппарата и пошёл к кострам.

* * *

Раздался испуганный крик, сразу вслед за этим имя Прайса эхом пронеслось по толпе, вперёд выдвинулись мужчины, окружили Прайса. Они были настроены враждебно, требовали сказать, где Сойер, что вообще случилось и как он оказался пилотом флайера Вурна. Прайс призвал толпу к тишине.

— Сойер жив. Он пленник в Цитадели. Бурр и Твист там же. Хотите спасти их?

Новость заставила толпу испуганно отшатнуться.

— Слушайте, — продолжил Прайс и увидел проталкивающегося к нему Оукса в окружении небольшой группы решительного вида мужчин.

— Прочь! — требовал Оукс. — В сторону, вы. Этот человек — предатель. Он предал совет, он предал Сойера. Если будете слушать его, он предаст и вас. — Он повернулся и посмотрел на Прайса. — Возвращайся к своим хозяевам, передай, мы не собираемся…

— Заткнись, — нетерпеливо сказал Прайс. — Ты тут не главный и никогда им не станешь, даже если оставишь Сойера гнить в Цитадели. — Он вытащил из-за пояса шокер. — Я угнал флайер у Вурна, вот эту штуку тоже украл. Если придётся, использую её на тебе.

Оукс скривился, хотел что-то сказать, но передумал, поэтому снова заговорил Прайс:

— Если кому-то из вас нужны доказательства правдивости моих слов, загляните во флайер. Давайте же.

Несколько человек отделились от толпы и рысью отправились к флайеру. Вскоре оттуда донеслись радостные крики и улюлюканье. Они вернулись, неся пилота и Линну, та сверлила Прайса взглядом, полным крайней степенью ненависти.

— Как