Шрифт:
Закладка:
Интеллигентная Сима молча взяла себя в руки, подвела его к туалету, включила свет и сказала: «Сцы давай, пьянь!»
«Ноу! Дринк! Ай вонт ту дринк!» – американец всё ещё пытался договориться с Симой.
«Симочка, он хочет пить. Дринк – это “пить” по-нашему», – перевела я ей пожелания матроса со странными штанами. Сима повела его на кухню, я пошла за ней. Сима включила кран и на чисто английском языке сказала: «Дринкай давай, а то я хочу посмотреть концерт». Американец посмотрел на воду, потом на меня и опять остался недоволен Симочкиным предложением.
«Но вотер! Водка!»
Слово «водка» Симе переводить было не нужно. Она сделала «руки в боки», взметнула грудь ещё выше и пошла на бедного матроса. «Водку тебе, зараза американская? Я тебе сейчас дам водку!» Дальше интеллигентная Сима сказала такие слова, что американец всё понял без перевода. Он выскочил из кухни и побежал в комнату. Сима посмотрела на меня и спросила: «Я не понимаю, что здесь происходит?»
Возможно, она бы сказала ещё что-то, но мы услышали щелчок магнитофона, бурные аплодисменты, улюлюканье, и из колонки понеслось «Не уходи, побудь со мной…».
Мы с Симой прямо-таки рванули в комнату. Когда Сима увидела эту компанию, она остолбенела, потом побежала на кухню, открыла окно и решительно сказала всем нам: «Нужно прыгать!»
Майка уронила гитару, Леночка схватила маму за платье, мне стало плохо с сердцем.
«Симочка, вы разобьётесь», – сказала я ей.
«Они сейчас нас всех изнасилуют, вы что, не понимаете? Мы с вами очень лёгкая добыча для них!» – шёпотом произнесла Сима и задрала ногу. Зауженное книзу платье сказало ей: «Нет, Симочка, так просто ты отсюда не уйдёшь!»
«Мама, что там такое?» – спросила Леночка дрожащим голосом. Майка заплакала: дома её ждали муж и двое детей. Она была совсем не готова к такому сюжету. Я поняла, что нужно спасать положение и брать огонь на себя.
«Сима, закройте форточку, вы в неё не пролезете, – скомандовала я. – Пойду посмотрю, что там происходит, и доложу обстановку».
Я тихонько прокралась в комнату и увидела, что Белла Николаевна уже приступила к фуэте. Она так долго кружилась в своей фате, что это не могло не вызвать уважение у зрителей. Они что-то закричали и зашлись в аплодисментах. «По крайней мере, на её честь никто не покушается», – подумала я, и в этот момент, на последних словах песни «Не уходи, побудь со мной», Белла Николаевна плюхнулась на колени к плюгавому офицеру, то есть проделала тот же фокус, что и с моим Мишей. Офицер от неожиданности оцепенел, а толпа взревела в голос.
Я побежала на кухню. Сима услышала взрыв аплодисментов и опять открыла окно. «Надо прыгать», – произнесла Сима и поставила табуретку.
В этот момент на кухню ворвалась взмокшая Белла Николаевна и, видя нашу некую растерянность, сказала: «Вы чего испугались? Они всё же цивилизованные люди и платят долларами. Майечка, ваша очередь! “Капитана”, плиз!»
Убитая Майка взяла в руки гитару и пошла, как на эшафот. Песню можно было бы назвать провальной, если бы не чутьё Беллы Николаевны. Вы не поверите, но американские матросы знали эту песню. Майкин голос потонул в их пьяных голосах. Мы с Симой и Леночкой высунули головы в комнату и увидели такую картину маслом: посреди комнаты стояла Майка с гитарой, а вокруг неё раскачивались матросы и пели: «Captain brave, captain brave, Give a smile, sir…» После последних аккордов опять последовал взрыв аплодисментов, и Майка, чуть живая, покинула сцену.
Удивительно, но Белла Николаевна чувствовала себя прекрасно! Это был её звёздный час! Это была её минута славы! Она была звездой!
Она была недосягаемой! Настал черёд Леночки. Она выползла в своём сари и…
«Не тряси грудью! – завизжала Сима. – Они поймут это как призыв, доця!» Белла Николаевна схватила Симу и уволокла в кухню. Я хотела побежать за ними, но понимала, что не могу оставить Леночку с разгорячённой толпой пьяных американских матросов. Я смело вошла в комнату со своей табуреткой и грозно села, всем своим видом говоря: «Только попробуйте!» Леночка станцевала свой танец безупречно. Моряки зашлись в восторженном экстазе, и тут опять показалась мадам. Она вышла на середину комнаты и встала в ожидании тишины. Матросы уловили её настроение и расселись по своим местам. Белла Николаевна обвела всех очаровательной улыбкой и произнесла фразу, от которой мине тоже захотелось прыгнуть в окно.
«Зе енд!» – сказала Белла Николаевна. И добавила: «Мани, плиз!»
Толпа ошарашенно сидела и глазела на ненормальную бабу в ночной рубашке и короне. От неожиданности они не знали, что делать. В их взглядах читался вопрос: «Подождите, как это “зе энд”? Когда мы приступим к главной части этого концерта, к тому, зачем мы пожаловали?»
В комнате повисла напряжённая тишина, и в этот момент из кухни раздалось Симкино: «Надо прыгать…»
Белла Николаевна угрожающе посмотрела на притихшую толпу и повторила: «Зе енд! Мани, плиз!» Потом подумала и добавила: «Полиция!»
Слово «полиция» как-то им не очень понравилось, они переглянулись и вытащили деньги. Старший собрал и принёс кучу долларов Белле Николаевне. Та, ничуть не смущаясь, взяла эту кучу, посмотрела на меня и твёрдо произнесла: «Раздайте им билеты, Берта Соломоновна! Пусть не думают, что их здесь обманывают!» Я молча взяла стопочку нарезанных из тетради в клеточку билетиков, на которых от руки было написано «Театр на диване, цена 1 рубль», и выдала каждому выходившему моряку…
Если вы думаете, что на этом всё закончилось, – ошибаетесь. Рыжая Захаровна сказала, что заедет за ними через полтора часа, а с начала концерта прошло от силы полчаса. Моряки вышли во дворик и остановились в нерешительности. Они не знали, куда им идти и что делать. Белла Николаевна имела их в виду. Она считала деньги и раскладывала их на три кучки. Потом она вышла на кухню, где в полном молчании сидела труппа, и положила на стол три кучки долларов.
«Ну! Вот и наш первый заработок», – гордо произнесла Белла Николаевна. Майка вздрогнула, с отвращением посмотрела на эти кучи и сказала: «Спасибо, мне не нужно». Леночка тоже отказалась от зарплаты, и только Сима решительно взяла Леночкину кучу и сказала: «Ну и дуры. А я возьму. У меня издержки. Я платье порвала, пока на подоконник лезла».
«Следующий концерт через неделю. Играем для французов», – твёрдо произнесла Белла Николаевна, и Майка зарыдала в голос. «Ничего,
