У меня осталось три попытки убить издали.

Спокойно взял второе копье, прицелился и бросил. Попал в капюшон, тем самым пригвоздив гадину ко пню.

Охренев от такого исхода, она, оторвав часть капюшона, прыгнула в мою сторону, но извиваясь, упала на землю. Я, на всякий случай, отпрыгнул и достал Гуань Дао. Чуть очухавшись, глист начал уползать от меня в кусты.

— Куда блять! — Завопил я и, подбежав поближе, нанёс стремительный и точный удар.

Тихий булькающий звук оповестил о преждевременной кончине. Голова покатилась в небольшое углубление в лесной подстилке. Тело начало извиваться, кровь брызгала во все стороны, пачкая мне ноги. Кровавое, но быстрое убийство.

Пока ждал, когда добыча перестанет жига-дрыгаться, сходил за копьями. Одно застряло в отверстии от сучка, да так, что его теперь не вытащить, второе, прибив капюшон, содрав кору и оголив древесину, расщепилось. Смирившись с потерей копий, сложил змеюку в спираль, уж больно длинная была, метра два, подвесил на поясной крюк из кости рядом с небольшой пестрой птицей. Куски какой-то лисицы так и оставил на рогатине.

— Проверить осталось пару мест и можно идти назад. Ощипать пташку, закинутся молочком “антиголовная боль” ивового производства, попробовать новую партию лёгкой алкашки из ягод. Вечер обещает быть быстрым, кайфовым, но не запоминающимся. Как всегда… Как всегда. — Привычные разговоры самим с собой прервал резкий пронзительный звук, — кто-то вдалеке гавкает, что ли, — стал прислушиваться я. — И кто-то визжит. Да, определенно, гавкают и визжат. Гавкают местные шавки, а визжит кто? Хм… Не свиньи же.

Интерес и головка, именно головка, не голова, заставили идти на звук. А её подруга, жопа, все кричала: ВСЕГДА ЖИВИ ПОД ДЕВИЗОМ — ГОТОВЬСЯ К СЮРПРИЗАМ.

Подойдя вплотную к приближающемуся источнику звука, забрался на небольшой холм и спрятался за поваленным деревом, не хочется понапрасну рисковать. В сумерках меня вряд ли кто-то увидит.

Крик и лай постепенно усиливались, и, вскоре, я увидел, как две женщины и один мужчина убегают от стаи собак-мутантов. Коричневый окрас, длиннющая шея, сильно вытянутая морда и хвост в черно-белую полоску. Уж не знаю, какой отбитый на все яйца местный академик Павлов их там так наскрещивал.

Не прошло и пяти секунд с тех пор, как я заметил мужика, а он уже был мёртв. Одна из собак вгрызлась между ног, в это время вторая вцепилась в шею и перекусила её. Увидев это, женщина лет под сорок что-то крикнула второй, помоложе, остановилась и смиренно со стеклянным взглядом стала дожидаться смерти. Девушка, вся в слезах, закрыв рот руками, бежит в мою сторону. За ней твари.

— Ну здравствуйте призраки завтра, — тяжело вздохнув, начал собираться с мыслями.

Подождав, пока девушка добежит до меня, хватаю её за шкирку и бросаю на землю прямо за деревом, чтобы не отсвечивала, а то её загрызут. В это время беру Гуань Дао и отсекаю обе передние ноги следовавшей по пятам шавки, клинком богомола дырявлю череп. За год я научился управлять клинком силой мысли. Быстро раскрыть, ударить, скрыть. Сожрать, похоронить. В душе я ассасин-пожиратель.

Следом улетает на тот свет вторая псина, с дыркой в горле от клинка. Третья оказалась порасторопней и даже укусила меня за правое предплечье, к глубокому сожалению для неё, правое предплечье — это аугментация. Прокусить можно кожу и задеть мягкие ткани, но не более, оторвать мне руку, этот зверь неспособен.

Правое ухо. Мозг. Левый глаз. Клинок прошёл насквозь. Третий труп. Три быстрые смерти, ни единого визга. Впереди своего часа ждут остальные моих жертвы.

Женщина умерла быстро, не мучаясь, собака играюче снесла ей голову и теперь тащит за ногу куда-то. От мужика уже мало что осталось.

Поняв, что незаметно подобраться я не смогу. Достаю тяжелое копье. Два лёгкий пришли в негодность после моих попыток убить змею издалека. До псины шагов тридцать. Беру копьеметалку, целюсь и бросаю. Копье чиркает по ноге зверюшки. Остатки стаи обращают на меня внимание. Теперь я один против трёх монстров. Не так уж и плохо, да?

Втыкаю последнее копье чуть правее себя, чтобы не мешалось за спиной. Убираю левый клинок. Становлюсь в боевую стойку и, чуть согнув руки, покрепче хватаю Гуань Дао.

Стая ведет себя, как единый организм. Две собаки медленно заходят с флангов. В это время та, которая по центру, отвлекает меня. То подбежит ко мне и облает, то скалясь и рыча, отступит.

Ждать, когда ко мне зайдут в спину я не стал. Начал понемногу отходить влево, не отводя глаза от центра. И когда расстояние между мной и больно умным крокодилом стало критическим, шавка, решив что не заметили, прыгает на меня, я молниеносно поворачиваюсь и располовиниваю её глефой.

Две оставшиеся животины тут же кинулись на меня. Обратная сторона глефы ударяет в грудь одной, та, взвизгнув, падает на землю, другая же получает клинок богомола в свою длинную шею.

Чудом выживший монстр, безумно оглядевшись по сторонам, дает деру. Но как бежать без задних ног?

— Хэ. Никак, да? Пизда тебе зубастик ёбаный, — уже привычным движением пронзаю живот и, наслаждаясь визгами, начинаю крутить глефу, наматывая кишки.

Выбив клыки на память, отрезав хвост, оставляю труп в покое. Хвостик мне приглянулся, собрав все шесть, вспоминаю про девушку. Она, спрятавшись за поваленным деревом, закрыв рот руками, стараясь не дышать и не двигаться, смотрела на бойню и сбор трофеев.

Когда мы с ней встретились взглядом, её затрясло.

Убираю глефу за спину, запихиваю хвостики в саморучно сделанный из шкур поясной мешок и начинаю медленно подходить к насмерть перепуганной барышне, та, в свою очередь, падает на землю и начинает медленно отползать.

В отражении её голубых глаз я видел, как к ней подходит некто длинноволосый, длиннобородый, одетый в шкуры невиданных зверей, с ног до головы в кровищи, с костяными ножами на поясе. Там же смотанная змея и пёстрая птица, из глаза которой торчит заостренное ребро, исполняющее роль крюка. Одним словом — людоед.

Я решил не подходить слишком близко, поправив плащ из шкуры местных пантер, сел на поваленное дерево и, помахав рукой, поприветствовал.

Стройная красивая девушка с темно-фиолетовой кожей, с длинными черными волосами, в изодранном изумрудном платье, сквозь дырки которого виден бюст размера так эдак третьего, весь в мелких ссадинах.

А напротив сидит дикарь в шкурах и с трупами. Хорошо, что я не краснокожий, она бы тогда сразу самовыпилилась.

Неловкие попытки познакомиться, нарушили непонятные голоса позади меня.

— Видимо хозяева зверушек пожаловали. Ты сиди здесь, а я посмотрю, сколько их