Позади поднялся возбужденный шум. Спешные гипотезы, легкая болтовня, пререкания, смех – все это она игнорировала.

– Кроме того, дамы и господа, у нас тут радиоактивно, как в аду, – весело продолжала Бет, – но не беспокойтесь, эта доска для межзвездного серфинга для таких вод и разработана.

Они пробивались вперед и вперед, теряя скорость. Бет поерзала в кресле, подтянула ремни, поерзала снова.

Я оседлала большую волну. Такая раз в жизни попадается. Если выживу, будет что рассказать…

Нос корабля клонило в сторону, но девушка выправляла его снова и снова. С каждым разом это давалось легче. Уголком сознания она заметила, что с нее опять полил пот.

Ничего странного, что я больше не слышу, как от них воняет страхом.

Она поймала сполох, пробившийся сквозь плазменную пелену прямо по курсу – крохотная сверкающая сфера, Викрамасингх. Чаша уплощалась, горизонт опускался. Корабль выдержал испытание.

Для Бет время утратило всякий смысл. Она считала рывки и нырки, спирали и петли, выправляла курс, чертыхалась, отирала пот – и они пробились.

Они прошли насквозь.

Открылось небо. «Искательницу солнц» вынесло на серебристую равнину.

Струя продолжала молотить по кораблю, как по наковальне.

– Красота! – вырвалось у Клиффа, который подался вперед в своем кресле. Послышались торжествующие возгласы. Они неслись над бескрайней белой равниной, сбрасывая скорость, потом снова заложили поворот.

– Выходим из струи, – проговорила Бет тоном человека, предлагающего масло к тостам.

Если сейчас остаться в плазменном плюмаже, корабль еще больше замедлится, его отнесет обратно к Свищу и вышвырнет наружу.

– Нам шкурку на сопротивлении здорово разогрело, – скованным от тревоги голосом отозвался Абдус.

– Я едва держу вектор, – тихо присоединилась Майра. Клифф уже научился улавливать в ее голосе чуть слышимое напряжение.

Раскаленная добела струя стала истончаться, потом развеялась и пропала. Накатила турбулентность, вдавила людей обратно в кресла, выжала из бедной «Искательницы» новые металлические крики.

– Вышли! – заорала Майра. – Мы вышли!

– Я бы сказал, – заметил Редвинг, – что мы, напротив, вошли.

Дружный смех, и обзорный экран приковал все взгляды. Теперь они видели Чашу изнутри… как бескрайнюю сегментированную равнину света. Корабль медленно набирал высоту, отдаляясь от струи, плазменные факелы опадали, обзор расчищался. Вдали, в дымке, координатной сеткой проглядывали изящные серебристые дуги охватом с планеты. Ячейки сетки разграничивались темными тонкими линиями, отмечавшими участки различной кривизны исполинского… зеркала. И глаза подсказывали, что фокальная точка его лежит очень далеко.

Повисло молчание.

– Зеркала отражают свет назад, внутрь, на звезду, – прошептал Абдус. – Вот почему там появляется это раскаленное пятно.

Бет кивнула, пораженная. Да… так и есть. Иначе колоссальные искривленные зеркала в первый же миг ослепили бы их.

Они забрали в сторону, повернули, экраны перестроились, захватили колоссальную кривизну возносящейся к небесам конструкции и… проблески зелени.

Она задала телескопам увеличение, нацелив их внутрь, к самой кромке полусферы. Нижние широты внутренней зоны Чаши изобиловали яркой зеленью и водной синевой. Озера? Нет, океаны! Разум бессилен был осмыслить увиденное глазами. Они летели вдоль оси струи, не в силах оторваться от величественного ландшафта.

Бет прикинула углы и расстояния.

Любая из ячеек сетки была просторнее целой Земли. Каждая кишела уловленными в паутину зеленовато-коричневыми континентами и безбрежными морями-океанами.

И тут у нее помутилось в глазах от усталости, все тело сковала боль.

– С меня довольно, – сказала Бет. – Мы достаточно сбросили скорость, поднимаясь против течения струи. Чаша и система Викрамасингх движутся довольно быстро, мы теперь в их инерциальной системе отсчета. Фактически мы провалились в гравипотенциальный колодец звезды.

– С тебя?.. – переспросил капитан Редвинг.

– Капитан!..

– Нет-нет, – осекся он, – все в порядке. Бет, я… размах этой структуры поражает, от него голова идет кругом. Чаша ведь размером с небольшую звездную систему, не так ли? Значит, можно спокойно оставить корабль на орбите вокруг центральной звезды. Ведь верно? Мы не слишком близко, нас не сожжет?

– Все в порядке.

Она с усилием выпрямилась и поджала побледневшие губы. Последнее усилие.

– Я оставляю ионоточник в равновесном состоянии, поля широко раскинуты, радиация нас не захлестнет. Она тут довольно жесткая, ну да что же поделать. Мы уравняли скорость со скоростью системы, так что если у нас и появятся какие-нибудь проблемы, то до них еще месяцы. Мы выходим на эксцентрическую орбиту, правильно, Абдус? Я вернусь за пульт, прежде чем что-то может случиться, но все равно, побудьте кто-нибудь на шухере, а?

Редвинг озадаченно глядел на девушку. Бет слабо улыбнулась ему.

– Я спать хочу, кэп.

Она побрела прочь.

За спиной Редвинг не выдержал:

– Да как вообще можно уходить от этого?

А потом появился Клифф, поддержал ее, повел за собой. Правда, его и самого слегка мутило.

4

Бет вздрогнула и проснулась, гамак дернулся. Руки и ноги ее ныли – от предплечий до кончиков пальцев, от бедер до пяток.

Сон слетел с нее. Под пальцами не было консоли, корабль не ревел, прорываясь сквозь раскаленную до звездных температур струю плазмы. Она свернулась клубочком и попыталась забыться снова. Клиффа рядом не оказалось. Как долго она спала?

В конце концов она выбралась из гамака и побрела в командную рубку. Звук шагов помог ей полностью прийти в себя, но руки все еще подрагивали. Не лучший отходняк у пилота…

– Привет! – улыбнулся ей Клифф. – Редвинг оставил меня на вахте. Абдус рассчитывает орбиту, если только сам не клюет носом.

Бет проголодалась. Поглощая хлеб и фрукты, она оглядывала экраны.

Ее пронзила мимолетная зависть к остальным, которые, должно быть, созерцали это величественное и прекрасное зрелище часы напролет.

От Свища расходились структурные сочленения. Она уже видела их с другой стороны, и теперь глаза, оглядывавшие бескрайний муравейник, обманывали девушку: ей казалось, что все эти сооружения совсем рядом, только руку протянуть стоит… как если бы под ними простиралась Земля… но нет, расстояния были не меньше межпланетных. Узлы координатной сетки в окрестностях Свища превосходили размерами континенты. Далеко внизу под кораблем тянулась зеркальная поверхность, формой походившая на вок, возносилась в небо, по кромке запятнанная зеленью и охрой. «Искательницу солнц» от этой кромки отделял мерцающий слой – атмосфера? Как она там удерживается?

Она прищурилась, и ей почудилось, что звездный свет отражается от какой-то прозрачной перегородки – что это, мембрана? Как будто миллионы квадратных километров Чаши затянуты пластиковой пленкой, упакованы на манер бутерброда. Диффузный слой уходил вдаль, к землям пригодного для жизни пояса, к толстому цилиндрическому гребню… Кубка мира? Ей не нравилась эта Редвингова шуточка, но что-нибудь получше придумать она сейчас была бессильна.