Шрифт:
Закладка:
Элоф сложил руки на груди.
– Не ожидал, что ты будешь так черства к своему дорогому братцу.
– Я не черствая. Я его сама вытащу, но таким, как вы, собой манипулировать не дам. – Встав, я двинулась к двери, но в испуге дернулась, когда Элоф крепко схватил меня за руку.
Его глаза были темными и усталыми.
– Будь честна с собой. Что будешь делать? Какой у тебя план? Как ты проберешься мимо скидгардов или личной армии Лорда Магната? Как ты доберешься до Хагена, если даже не знаешь, где содержат альверов? Скажи мне, как ты собираешься скрывать свой дар, учитывая, что Лорд Магнат находится в вечном поиске нового месмера?
Я замерла. Может, он лжет. Может, говорит все это, чтобы запугать меня и заставить заключить сделку. По правде говоря, я бы могла и отмахнуться от его предостережений, если бы уже сама не стала свидетелем того, как быстро исчезают люди на маскараде.
Если бы крики мальчика не приходили ко мне из воспоминаний ночь за ночью.
– А ты знаешь, как это все провернуть? – мягко спросила я.
– Всему свое время. – Он выпустил мою руку, и я ощутила какую-то пустоту. Странно. Он пугал меня и в тот же самый миг дарил безопасность.
– Значит, если я не заключу с вами сделку, Кривы бросят план по спасению Хагена?
– Наша сделка на севере не подразумевала такого уровня риска. Если ты хочешь, чтобы мы продолжали, тогда, как и сказала Това, с ростом риска должна вырасти и цена. Сколько ты готова заплатить? Насколько ты отчаялась?
Его голос стал жестким.
Все, что я могла отдать, – это воспоминания из костяной пыли. Сокровище, которым Кривы не смогут воспользоваться без меня. Они были ценными. Воспоминания полнились фетишами, секретами, такими вещами, за которые люди, подобные Кривам, хорошо бы заплатили, если бы это дало им власть подкупать других.
Но если я их отдам, мне придется присоединиться к Кривам. Можно сказать, я и сама стану частью оплаты.
– У меня есть воспоминания, которые я собирала на протяжении нескольких лет, – прошептала я. – Воспоминания о пороках, убийствах и секретах, и кое-кто ни за что не хотел бы, чтобы гильдия Кривов о них узнала.
Элоф склонил голову набок.
– И как, по-твоему, мы должны использовать такие воспоминания?
– Посредством моего Таланта. Он может быть полезен.
Раум заулыбался.
– Я никогда раньше не видел, как работает альвер памяти. Если честно, даже и не знал, что такие существуют.
– Мне придется… присоединиться к вам, – сказала я. – Больше никто не сможет их прочесть, но, когда я их прочту, я смогу разделить их с вами.
Троица Кривов затихла. Лишь Элоф смотрел на меня так, словно ожидал этого, словно знал гораздо больше, чем показывал.
Тишина острыми когтями царапала мне позвоночник.
Когда Това фыркнула, я чуть не вскрикнула от облегчения.
– Мы не подбираем бродяжек. – Това взглянула на своих товарищей-Кривов, будто подначивая их с ней согласиться. – Я говорю сделке «нет».
– Мне больше нечего дать. Пожалуйста. – Горячая боль запульсировала где-то в моем черепе. Измождение, страх, все разом обрушилось на меня.
– Вот оно, – сказал Элоф, злобно ухмыляясь. – Отчаяние.
Това и Раум хохотнули, и я не поняла, когда их отношение переменилось.
– Ну ладно. Незачем умолять, – сказала Това. – Но прежде, чем мы примем воспоминания в качестве оплаты, покажи нам, как это работает. Хочу убедиться, что ты не врешь.
Элоф отошел в сторонку, приглашая меня вперед.
Я потерла шею.
– Сигурд, чтобы показать, как я делюсь воспоминаниями, могу ли я взять одно из твоих?
Он сделал удивленный вид, немного подумал, но вскоре подошел ко мне. Может, ему было любопытно, далеко ли я собиралась зайти.
– Как?
– Мне придется тебя поцеловать.
– О, стало интересно, – сказал Раум, тыкая Тову локтем.
Сигурд прочистил горло, но возражать не стал. Я сглотнула, чтобы подавить собственную тревогу, встала на цыпочки и поцеловала его.
Сигурда целовать было вполне приятно. Чистый. Скромный. Не сопротивляется. Дым вернулся ко мне в голову, вылепляя и выстраивая фигуры, рисуя более четкие образы тихих вздохов, сапфирового ожерелья, одежды, грудой лежащей на полу, запаха кожи и ритмичных движений.
Я хитро улыбнулась.
– Сигурд, ну ты и прохвост. Интересно, что случится, узнай муж Леди Эштон о вашей интрижке.
– Разрази меня гром, – на лице Сигурда проступило изумление. – Что ты сделала? Я все еще… ну, может, я и не могу больше этого вспомнить.
– Остался лишь проблеск воспоминания. Я забрала все остальное, – я нахмурилась и посмотрела на Элофа. В Доме Штромов я хотела его, боялась его, и все же он дарил мне странный покой. – Ты, похоже, главный на этой встрече. Если хочешь посмотреть воспоминание Сигурда, то я должна с тобой проделать то же самое.
Его челюсть напряглась, а все тело застыло, как будто от этой мысли ему стало противно. Я старалась сохранять спокойствие, пыталась не реагировать. Он ничего для меня не значил, так что неважно, противно ему или нет представлять свои губы на моих.
– Только покажешь это, – отрезал он спустя долгое время. – Даже не думай заглянуть мне в голову, или я прирежу тебя на месте.
– Твоя голова – не такое место, куда бы я пошла по доброй воле, уверяю.
Встав лицом ко мне, Элоф удерживал мой взгляд всего мгновение, прежде чем я закрыла глаза, готовясь сделать то, что собиралась. Я поцеловала его.
Его губы были теплыми, завлекающими. Жаркая волна прокатилась по моему животу. Пекло. Такой человек, как он, не должен пробуждать подобного.
Дым и пепел снова заклубились в моей голове, но на этот раз завитки сплелись вокруг непристойного момента Сигурда с леди Эштон. Словно холодный ветер заполнил мою голову, образы сдувало прочь, пока не осталось ничего, кроме темного, бесформенного тумана.
Мое дыхание смешалось с дыханием Элофа. Медленным. Нежным. Я выдохнула воспоминание ему на язык. Когда я не могла уже выдохнуть ничего больше, я отстранилась. В груди расцвело непрошеное нежелание делать это. Я спрятала его за гневным прищуренным взглядом.
Глаза Элофа распахнулись. Прошло лишь несколько мгновений, прежде чем один уголок его рта приподнялся. Он повернулся к двум другим Кривам.
– Я это отчетливо вижу.
– Боги, подумай, какие секреты ты бы могла распространять, лапочка, – сказал Раум, ткнув в меня так же, как и в Тову. Как будто мы
