Шрифт:
Закладка:
Ариан глянул на электронные часы на руке. До конца занятия осталось две минуты. Зря он начал новую тему на второй половине лекции… Хотя нет, не зря — ведь нужно успеть пройти весь учебный план.
— Что ж, — Фридрих снова посмотрел на слушателей. — На сегодня лекция закончилась. Ваше домашнее задание — сопоставить Звезду Хаоса и герб Империи и письменно отметить все сходства и различия. Листки вы принесёте на следующую лекцию, через три дня, и авторы лучших работ будут приглашены на дискуссию, победитель которой сдаст экзамен автоматом. Безусловно, только мою его часть, но это уже много — поверьте, как экзаменатор я суров. Вопросы?
В Аудиториуме поднялся шум. Инициаты повставали со своих мест и суетливо направились к выходам. Кто-то ушёл по ступенькам наверх, в галерею Малой башни, а кто-то спустился к кафедре, на которую сел Ариан. Ученики по очереди спрашивали о чём-то лектора, и он им неохотно отвечал.
Когда поток молодёжи схлынул, Лорд Ариан испытал облегчение. Преподаватель медленно брёл по коридору вдоль серых стен с фиолетовыми готическими окнами, за которыми виднелись космос и другие башни Тёмного Замка, вдоль факелов с ярким сиреневым «пламенем» — фальшивым, голографическим.
У подоконников стояли инициаты в одежде разной степени причудливости — Весёлые юноши, девушки и те, кто взял непонятную для Ариана моду на «небинарность», оживлённо переговаривались между собой. Ариан смотрел на них и думал, что сам тоже когда-то учился в этих стенах, в этой крепости на астероиде, затерянном в космической пучине. И до сих пор ходит по этим мрачным коридорам, только теперь уже как преподаватель. Один из тех, кого он некогда слушал, и кому с волнением сдавал зачёты и экзамены. Об этом новом статусе Ариану напоминала длинная мантия, которая почти касалась каменного пола.
Разрушитель-лектор вышел из коридора в небольшое фойе, обитое деревянными панелями. Парты Аудиториума находились через перекрытие прямо над его головой. Здесь, как и везде, присутствовали инициаты. Некоторые сидели на лавочках с переносными компьютерами и планшетами — кто готовился к коллоквиумам и контрольным, а кто играл в «Союз героев» или нестареющий «Космический бой». А вот «Паладин Добра», любимая игра Ариана, больше не привлекал молодёжь. Им куда интереснее было почувствовать себя избранными и спасителями вымышленных миров, чем продумывать стратегию целых армий. А ведь последнее, хоть и было подано в сильно упрощённом виде, требовало куда больше внимания и умственных усилий, за что «Паладина» и ценил Ариан.
Выйдя из фойе, Лорд Разрушения очутился в коридоре на одном из нижних этажей Малой башни. На стенах, драпированных тёмно-зелёной тканью, висели портреты известных разрушителей. Картины постоянно двигались — холсты на самом деле были мониторами в красивых рамках. Готические арки с чёрными деревянными дверями вели в разные кабинеты преподавателей и сотрудников Замка.
«О, нет», — подумал Ариан, увидев вдалеке женщину в зелёном мундире.
Она стремительно шла по коридору и, похоже, направлялась именно к нему.
— Миледи, — уважительно кивнул разрушитель, когда она приблизилась.
Высшей Леди Ребеллии было уже за пятьдесят, однако её тело оставалось до сих пор молодым и подтянутым. Пиджак зелёного мундира подчёркивал изгибы талии, а длинные спортивные ноги разрушительница и не скрывала — носила короткую юбочку. Но Ариана было не провести — редкие морщины и потускневший взгляд выдавали истинный возраст вестницы революции. Ребеллия всячески силилась остаться той самой девушкой с красным галстуком на груди и в алом берете на огненно-рыжих волосах, однако теперь необратимо стала пародией на саму себя. И, к сожалению, уходить на покой просто так не хотела, а, наоборот, пыталась завоевать авторитет в Совете Тринадцати и пребывать у власти как можно дольше.
— Лорд Ариан, — Ребеллия держалась вежливо, но холодно. — Вы сейчас читали лекцию?
— Да, миледи, — он умело скрыл презрение и ненависть.
— Могу я поинтересоваться, что за предмет? — строго спросила она.
— Философия и космология пространства, — нейтрально ответил Ариан.
— Я так понимаю, вы его с кем-то делите? — наседала Ребеллия.
— Разумеется, миледи. Лично я читаю теорию хаоса и хаогностические концепции.
— Хм, — вестница революции бросила взгляд на его ноги. — Как интересно. Надеюсь, инициаты в восторге?
— Да, им нравится, — натянуто улыбнулся Ариан.
— Только смотрите, чтобы не понравилось слишком сильно, — Ребеллия погрозила ему пальцем. — Ходят слухи, что вы используете свои лекции для пропаганды идей, которые отрицают плюрализм мнений и вносят раздор между нашими фракциями.
— Вовсе нет, миледи, — заверил её разрушитель. — Наоборот, хаос по своей природе очень терпим и беспристрастен.
«Слабые и глупые просто утонут в нём», — мысленно добавил он.
— Поверю вам на слово, Ариан, — поморщилась Ребеллия. — Только учтите, что если будет много жалоб, то вас отстранят от должности.
— Я вас понял, миледи.
«Плюрализм мнений… А сама она признаёт его? Или она им прикрывается, чтобы давить неугодные идеологии?»
— Здесь Тёмный Замок, а не Кригсхайм, — снисходительно добавила Ребеллия. — Вам придётся считаться с другими.
На её берете блестел золотой секатор — символ Всегалактического Союза Социалистических Миров, почившего тридцать девять лет назад.
— Миледи, время Кригсхайма прошло. Я оставил учение Высшего Лорда Велеса и теперь придерживаюсь хаосизма и либертарианства.
— Хорошо, если так, — улыбнулась вестница революции. — Ибо ваши уличные банды тогда сильно отклонились от общего дела.
«Или твоего собственного?» — мелькнуло в голове у Ариана.
— Уверяю вас, миледи, — сказал он вслух, — подобное не повторится.
— Посмотрим… — загадочно ответила Ребеллия. — И хорошо, что вы сбрили усы.
— Конечно, миледи.
Когда вестница революции ушла, Ариан выдохнул. Она была коммунисткой. Она всячески изображала борца за свободу, но, придя к власти, могла бы стать тираном. Ведь даже сам Айнур Алмазов, кровавый диктатор из далёкого прошлого, некогда тоже учился в стенах Тёмного Замка и был Высшим Лордом Разрушения по имени Адамантиус. Конечно, Ребеллия отрицала его методы. Говорила, что он в действительности был контрреволюционером, а ВССМ, который он возглавил, из государства свободы и равенства превратился в правую тиранию ничуть не лучше Империи.
Многие инициаты восхищались Ребеллией. Видели, что она приветливая и добрая, что поладила с другими Высшими Лордами и Леди — утончённым гомосексуалом Автандилем, экзальтированной Пассионатой, сумасбродной Керулеей и своим возлюбленным Штейнштейном, помешанным на зомби и химическом оружии.
