В этом вся их истинная сущность и вся их вожделенная мечта. Лишить народ права на объективную истину!

(Ещё 100 лет назад учёные доказали, что мозг людей отличается друг от друга в 40 раз!

Но только немногие знают, что тех, кто 40 не превышает 5 % (я предполагаю максимум 2 %)от всех остальных. Кстати тех, у кого 1 тоже предполагаю всего 2 %.)

Вот, что писал по этому поводу автор «гуманитарной лабуды» по С. Кургиняну, В. Ленин: — «Современный фидеизм вовсе не отвергает науки; он отвергает только «чрезмерные претензии» науки, именно, претензию на объективную истину.»

Другими словами, по Кургиняну наука наукой физика физикой, но истина всегда где-то там за рамками дозволенного нам «мужикам и бабам».

А вот, что, по данному вопросу сказал ещё один не любимчик современного махизма — Ф. Энгельс в «Анти-Дюринг».

«Настоящее же естествознание начинается только со второй половины XV века, и с этого времени оно непрерывно делает все более быстрые успехи. Разложение природы на ее отдельные части, разделение различных процессов и предметов природы на определенные классы, исследование внутреннего строения органических тел по их многообразным анатомическим формам — все это было основным условием тех исполинских успехов, которые были достигнуты в области познания природы за последние четыреста лет. Но тот же способ изучения оставил нам вместе с тем и привычку рассматривать вещи и процессы природы в их обособленности, вне их великой общей связи, и в силу этого — не в движении; а в неподвижном состоянии, не как существенно изменчивые, а как вечно неизменные, не живыми, а мертвыми. Перенесенный Бэконом и Локком из естествознания в философию, этот способ понимания создал специфическую ограниченность последних столетий — метафизический способ мышления».

Теперь понятна такая нелюбовь к Ф. Энгельсу С. Кургиняна, когда тебя называют «специфической ограниченностью последних столетий» тут можно и не просто обидится, а и истерику закатить.

Ф. Энгельс. «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии».

«Старый метод исследования и мышления, который Гегель называет "метафизическим", который имел дело преимущественно с предметами как с чем-то законченным и неизменным и остатки которого до сих пор еще крепко сидят в головах, имел в свое время великое историческое оправдание. Надо было исследовать предметы, прежде чем можно было приступить к исследованию процессов. Надо сначала знать, что такое данный предмет, чтобы можно было заняться теми изменениями, которые с ним происходят. Так именно и обстояло дело в естественных науках. Старая метафизика, считавшая предметы законченными, выросла из такого естествознания, которое изучало предметы неживой и живой природы как нечто законченное. Когда же это изучение отдельных предметов подвинулось настолько далеко, что можно было сделать решительный шаг вперед, то есть перейти к систематическому исследованию тех изменений, которые происходят с этими предметами в самой природе, тогда и в философской области пробил смертный час старой метафизики. И в самом деле, если до конца прошлого столетия естествознание было преимущественно собирающей наукой, наукой о законченных предметах, то в нашем веке оно стало в сущности упорядочивающей наукой, наукой о процессах, о происхождении и развитии этих предметов и о связи, соединяющей эти процессы природы в одно великое целое. Физиология, которая исследует процессы в растительном и животном организме; эмбриология, изучающая развитие отдельного организма от зародышевого состояния до зрелости; геология, изучающая постепенное образование земной коры, — все эти науки суть детища нашего века».

Метафизика — методология познания мира, методология миропонимания, восходит к Аристотелю, и другим мыслителям древнего мира.

Методология метафизики заключается в том, что сначала мы создаём как бы общую теорию, идею, а затем начинаем её доказывать. Как видим такой метод как бы уже задаёт результат отсюда всякие натяжки и ухищрения и оговорки про «Волю».

На первом этапе познания мира метафизика справлялась с поставленными задачами. Но накопив огромный багаж знаний по частностям, она перестала отвечать требованию времени «знанию о взаимосвязи в процессе». Требовалась новая революционная теория познания, которая бы уже имеющийся банк знаний могла систематизировать и обобщать. (Бог, в интерпретации попов, уже не мог дать исчерпывающий ответ на возникающие вопросы, дать объективную истину). Такой и стала, в общем, диалектика Гегеля.

Как это и бывает, диалектика Гегеля унаследовала от метафизики идеализм и по этой причине противоречия заложены уже были в ней изначально.

Маркс, исследуя диалектику Гегеля, идеализм и материализм, поставил новую методологию на ноги. Он объединил как бы две расходящиеся ветви миропонимания идеалистическую и материалистическую, сказав, что это две грани единого общего.

Но в отличии от Гегеля в этом единстве материальное является основополагающим т. е. первичным, а идеальное вторичным. Есть причины, и есть следствия, есть формы и есть сущности. Причины и следствия формы и сущности взаимосвязаны и взаимозависимы.

Картина мира по К. Марксу это не застывшая данность, а непрерывно развивающийся и усложняющийся мир (схлопывание — это метафизика (махизм- фидеизм) и к марксизму никакого отношения не имеет).

Это у метафизиков там всё рано или поздно «схлопывается» у нас в впереди бесконечность «От низшего к высшему от простого к сложному». Надо изучать К. Маркса по Марксу, а не по его низкопробным интерпретаторам. Которые, не поняв ничего в нём пытались это объяснить себе подобным. По этой причине Вебер всего лишь «один из» а Маркс — это Маркс.

И именно отражение непрерывно изменяющегося мира в нашем мозгу инициирует мыслительный процесс, а не наоборот.

Но если быть до конца верным диалектике марксизма, то метафизика Аристотеля, это совсем не метафизика периода возрождения, и тем более не её современное содержание.

Главный принцип метафизики — это игнорирование опыта как критерия истины, в определённой ситуации, при оценке явления сохранился.

Метафизика исследует предмет с создания общей теории «фэнтази» затем в этом общем исследует частности и анализируя совокупность частностей выходит обратно к общему. Как показывает история «фэнтази» и то, что получилось, очень редко напоминают друг друга. Методология ущербна и потому что многократно выполняется одна и та же работа.

Если его (этот метод проб и ошибок) применить сознательно, то он действительно потребует «сотни железных башмаков» о «ногах» я промолчу.

Диалектика наоборот сразу исследует части (составные общего) не задаваясь результатом, затем анализирует полученный опыт и при его достаточности переходит к обобщению и выводам. Тем самым нет ограничения в процессе исследования, по каким-то — уже заложенным данностям (общим теориям напр. «Тёмная энергия, тёмная материя», «ад», «рай» и т. п.)

Вот как Ленин представлял себе метод познания основанный на диалектическом материализме.

В.Ленин «Философские тетради».

— 1. Определение понятия самого из себя [сама вещь в ее отношениях