Г а н н а. Только смотри, товарищ прокурор, тут дело государственное. Хоть он и твой тесть, а имей свою честь. (Уходит.)

К у р б а т о в. Ах, черт возьми! Какая ситуация! Дурацкая ситуация. Не успел стать зятем, а уже приходится на тестя протокол допроса писать.

Н а т а ш а. Скажи, Сережа, а это очень серьезно?

К у р б а т о в. Конечно, не шуточки.

Н а т а ш а. Я понимаю… Ну, а… судить отца не будут?

К у р б а т о в. До суда, может быть, и не дойдет, но неприятностей ему не миновать.

Н а т а ш а (помолчав). Вот и поехали мы с тобой в лес, и на лодке покатались… (Вздохнула.)

К у р б а т о в. Разве это от меня зависело? Наташа! Ну скажи, скажи, как бы ты поступила на моем месте?

Н а т а ш а (потупившись). Поступай как знаешь…

К у р б а т о в. Для меня… для нас важно, очень важно то, что ты скажешь. Я ведь у тебя спрашиваю, как у самого близкого, самого дорогого мне человека… Наташа!

Н а т а ш а. Ну чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я сказала: «Отдавай отца под суд, упрячь его в тюрьму»? Этого ты хочешь? А сами поедем на лодке кататься?

К у р б а т о в (помолчав). Негодяи! Эти Печкуровы да Мошкины вредят не только государству. Вот видишь, наша личная жизнь, наше с тобой счастье, оказывается, зависели от них. Ух, как я их ненавижу! Они ради своего благополучия топчут все самое святое, самое чистое…

Н а т а ш а (сквозь слезы). Сережа! Хороший мой! Ты на меня не смотри… Делай так, как тебе совесть подскажет, поступай, как считаешь нужным.

К у р б а т о в (взглянув на часы). Схожу к счетоводу, он обещал подготовить мне накладные. (Уходит.)

Входят  Г о р о ш к о  и  М а р и я  К и р и л л о в н а.

Г о р о ш к о (Марии Кирилловне). Да пусть твои огурцы посохнут! Не до огурцов мне теперь.

М а р и я  К и р и л л о в н а. Чего ты кричишь? Ну чего ты кричишь?

Н а т а ш а. Папа! До чего ты докатился!

Г о р о ш к о. Что такое? Ну, до чего я докатился?

Н а т а ш а. Еще спрашиваешь… Почему ты мошенничал с хлебопоставками?

Г о р о ш к о. Тиш-ш-ше… Откуда ты знаешь?

Н а т а ш а. От твоего зятя.

Г о р о ш к о. Ох, попался я в клещи. Хоть круть-верть…

Н а т а ш а. Вот какой свадебный подарок ты мне приготовил. Мне-то теперь что делать? А как ему? Он ведь прокурор! Что же ты молчишь? С кем теперь я должна остаться? С тобой или с ним? Посоветуй, ты ведь отец! Ты же, наверно, подумал и об этом, когда делишки свои устраивал?

М а р и я  К и р и л л о в н а. Что ж ты наделал, Егор? Что ж ты натворил, Егор? Ах, боже мой, боже! По глазам же твоим вижу, что виноват.

Г о р о ш к о (у него подкосились ноги, и он присел на ступеньки крыльца). Ну, ты, цыц! Не разводи сырость… (Наташе.) Ну и пусть сажает… Посижу… А вы себе устраивайте свадьбу. По улице проходит Леня на высоких ходулях.

Л е н я. А народу в клубе собралось! Наташа, кино после собрания будет?

Н а т а ш а. Нет, не будет.

Л е н я. Тоже мне торжество, без художественной части!

Слышен сигнал легковой машины.

А-а, вот и начальство приехало. Снова будут гайки отцу закручивать. (Уходит.)

М а р и я  К и р и л л о в н а (причитая). А головушка моя бедная! А что ж теперь будет?!

Входит  М о ш к и н.

Г о р о ш к о (бросаясь к нему). Конец мне, товарищ Мошкин, пропал я.

М о ш к и н. Что за паника, товарищ Горошко?

Г о р о ш к о. Прокурор все узнал. В бухгалтерии уже копается. Все! Конец мне…

М о ш к и н (струсив). Чего же ты боишься? Разве он тебе не зять?

Г о р о ш к о. Это такой зять, что ни дать, ни взять.

М а р и я  К и р и л л о в н а. А боже ж ты мой!

Г о р о ш к о. Вот до чего вы довели меня. Я же говорил, я же знал, что так будет!

М о ш к и н. Ничего ты не знал. И никто тебя ни до чего не довел. Ты уж испугался? Тут все можно по-семейному. (Указывая на Наташу.) Она дочь тебе или не дочь?

М а р и я  К и р и л л о в н а. Одна, как свет в окне.

М о ш к и н. А прокурору она кто? Жена или не жена?

М а р и я  К и р и л л о в н а. Да как же… Только что… выдали…

М о ш к и н. Ну вот, пусть она и поговорит с ним. Попросит.

Н а т а ш а (с возмущением). Это всё вы! Вы устроили! Вы не можете честно! Вы людям жить не даете. Просить?! Я его попрошу, чтобы он вас… чтоб он вам… чтоб вы, лично вы… и внукам заказали! Я его попрошу!

М о ш к и н. Ай-яй-яй! Ну, хорошо! Я тебе никто. Меня ты не щади. (Кивнув в сторону Горошки.) А он тебе отец или не отец?

М а р и я  К и р и л л о в н а (причитая). Доченька ты моя, ягодка ты моя! Да что же ты такое говоришь? Он же тебе отец, он же тебе родной. Кто ж за него заступится? Кто попросит?

Н а т а ш а. Довольно, мама! (Уходит.)

М а р и я  К и р и л л о в н а, причитая, идет за ней.

М о ш к и н (Горошке). Иди, иди и ты, уговаривай свое чадо.

Г о р о ш к о  уходит. Пауза. Входит  К а л и б е р о в.

К а л и б е р о в. Где Гардиюк?

М о ш к и н (ужаснувшись). Как, она здесь?

К а л и б е р о в. Шляпа! Она у тебя под носом собрание организует, а ты ничего не знаешь?!

М о ш к и н (засуетившись). Тогда вдвоем нам тут делать нечего. Я лучше съезжу пока к Печкурову…

К а л и б е р о в. Бежать хочешь?! Жулик! А меня под удар? Негодяй! (Наступает на него.)

М о ш к и н (отступая). Степан Васильевич, Степан Васильевич, что вы? Не волнуйтесь!

К а л и б е р о в. Да я тебя в порошок сотру? Я из тебя блин сделаю!

М о ш к и н. Какой из меня блин? За что? Если бы я что-нибудь такое, так я же никогда ничего такого. А коли что такое, так что же тут такого? Квитанций я не выписывал, расписок не давал, на председателей не нажимал, и по радио я тоже не выступал.

К а л и б е р о в (задохнувшись от изумления). И-и-их, негодяй! Загнал в сети. Ни взад, ни вперед…

М о ш к и н. Степан Васильевич! Только вперед, только вперед! Назад поздно!

К а л и б е р о в. Махинатор! Очковтиратель! Авантюрист! (Наступает на Мошкина.)

М о ш к и н (отступая). Степан Васильевич! Товарищ Калиберов! Есть выход! Есть выход! Есть разумный выход! Ох и нервы у вас, Степан Васильевич! Нервы надо беречь, они пригодятся вам для семейного счастья.

К а л и б е р о в (угрожающе). Мошкин!

М о ш к и н. Здесь нужна железная выдержка. Юридически во всем виноват Горошко, но Курбатов, как зять, сможет замять это дело. В этом направлении я уже принял меры. Это, так сказать, ход конем. Со своей стороны мы должны заставить Горошко сегодня же сдать эти несчастные пятьдесят тонн. Пусть даже семенным зерном. Заберем расписки, и мы в дамках! Люди есть, а машинами я обеспечу за счет Печкурова.

К а л и б е р о в. Вот это деловое решение вопроса.

Входит  Г о р о ш к о. Увидев Калиберова, он весь сжался. Вслед за Горошкой идет  М а р и я  К и р и л л о в н а.

(Горошке.) Ну что, натворил делов, а теперь в кусты? Председатель! Какой ты председатель?! Баба, а не председатель. Сейчас