продолжил после того, как необходимость упреждать потенциальных узурпаторов власти давно отпала. Он утверждал и осуществлял российскую власть таким образом, что приглашал и побуждал другие республики последовать его примеру. 28 августа Горбачев, признавая чрезвычайную необходимость указов Ельцина о принятии на себя общих полномочий (например, над вооруженными силами, КГБ и МВД на территории России) во время переворота, стремился обуздать и вновь разделить российские и общесоюзные советские дела. Однако в тот же день Ельцин в одностороннем порядке взял под контроль Государственный банк, Министерство финансов и Банк внешнеэкономических связей СССР.

Ельцин, действительно, не только сыграл центральную политическую роль в поражении переворота, но и фактически использовал эту возможность для проведения контрпереворота, узурпировав полномочия президента Союза и других центральных союзных институтов. Хотя лидеры переворота действовали незаконно, ограничивая Горбачева и соблазняя его чрезвычайными полномочиями, они не бросали вызов институтам центральной власти, и одной из их главных целей было укрепление существующей структуры. Ельцин, напротив, разрушил всю существующую конституционную структуру. И многие из действий Ельцина были не более законными и конституционными, чем действия путчистов. Именно контрпереворот Ельцина, в гораздо большей степени, чем сам неумелый переворот, подорвал усилия Горбачева по рестабилизации статус-кво контролируемых изменений в рамках перестройки и легитимации обновленного союза.

В первые дни после провала переворота Ельцин намеренно подрывал и даже унижал Горбачева, в частности, сорвав выступление Горбачева по телевидению в Верховном Совете России 23 августа, на следующий день после его возвращения с Фароса. Ельцин воспользовался тем, что Горбачев еще не смог полностью проинформировать себя о случившемся, и публично размахивал перед его лицом документами, уличающими бывших соратников президента, с которыми Горбачев еще не имел возможности ознакомиться, недвусмысленно приказывая ему прочитать их на месте. Затем Ельцин отмахнулся от неэффективных протестов и в присутствии Горбачева и миллионов телезрителей подписал указ о приостановлении деятельности Коммунистической партии России.      -

Сам Горбачев медленно осознавал характер и масштабы изменений в стране, вызванных попыткой переворота, драматической защитой Белого дома и контрпереворотом Ельцина против пошатнувшихся центральных институтов. Первое телевизионное обращение Горбачева сразу после возвращения, 22 августа, было досадно не синхронизировано с событиями. Возможно, это и понятно, учитывая тяжелое личное испытание, которое он и его семья только что пережили, но с политической точки зрения Горбачев излишне зациклился на этом личном опыте и не воспользовался возможностью выступить с новым посвящением будущим изменениям в обществе.63 Вопреки всему, отвечая на вопросы, он пытался спасти то, что он все еще видел как реструктурированное здоровое ядро коммунистической партии и наследие Октябрьской революции. Только нво <л      Позже, 24 августа (под руководством Ал ексанла Яковлева), Горбачев подал в отставку с поста генерального секретаря и призвал Центральный Комитет КПСС к самороспуску.

Ельцин тем временем уже (23 августа) запретил деятельность организаций КПСС, в том числе приостановил издание "Правды" и пяти других партийных газет. 24 августа Ельцин взял под контроль архивы КПСС и КГБ (чтобы не допустить их уничтожения). На следующий день он конфисковал имущество и другие активы КПСС, отметив роспуск ее Центрального комитета, и приостановил деятельность Коммунистической партии России. 6 ноября он приостановил любую деятельность самой КПСС и распустил все организационные структуры, фактически запретив партию.

В других республиках местное руководство - почти во всех случаях состоящее из бывших коммунистических лидеров - последовало примеру и запретило или приостановило деятельность республиканских коммунистических партий (например, в Украине 30 августа). Еще до приостановления деятельности КПСС и республиканских коммунистических партий и с более четкой юридической точки зрения, Ельцин 22 августа (за ним последовали другие республиканские лидеры) издал указы "о лепартизации" и деполитизации всех государственных органов, запретив партийные ячейки в вооруженных силах, КГБ, МВД и других министерствах, а также на предприятиях Российской Республики.

По большинству вопросов, где власть Горбачева еще действовала, Горбачев и Ельцин действовали согласованно, иногда также с казахским лидером Назарбаевым. Еще 22 августа Горбачев назначил несколько временных замен арестованным заговорщикам переворота. Однако на следующий день он отправил в отставку все правительство и заменил даже некоторых из только что названных министров, в нескольких случаях явно согласившись с кандидатурами Ельцина. Он также заменил институт Кабинета министров временным комитетом во главе с премьер-министром России Иваном Силаевым - в соответствии с неразумным предложением Ельцина, что еще больше подтвердило небезосновательные подозрения многих руководителей других республик о том, что Ельцин и Россия захватывают центральное правительство.

В качестве одного из первых шагов Горбачев попытался восстановить процесс принятия Союзного договора, созвав 22 августа встречу "9+" на следующий день. Но вскоре стало ясно, что для принятия нового Союзного договора (и союза) потребуются повторные переговоры и еще большие уступки полномочий республикам. 27 августа Ельцин, Назарбаев и президент Кыргызстана Аскар Акаев присоединились к Горбачеву в выражении новой поддержки Союзного договора. Однако оставалось неясным, что можно сделать до украинского референдума 1 декабря, поскольку украинцы не хотели обсуждать политические вопросы до этого голосования.

Леонид Кравчук, который совсем недавно завоевал лидерство в Коммунистической партии и правительстве Украины, был решительно настроен на то, чтобы его не обошли националисты. Голосование 1 декабря было не только народным референдумом о независимости (четко не определенной), но и всенародными выборами президента Украины, и он столкнулся с несколькими соперниками. Кроме того, Кравчук глубоко переживал слабость своего положения, когда 19 августа к нему явился заместитель министра обороны генерал Варенников в сопровождении генералов, командующих тремя военными округами Украины, и потребовал поддержки комитета по перевороту. Этот опыт усилил другие причины, побудившие его действовать быстро, чтобы установить украинский центральный контроль над вооруженными силами на своей территории, как только Украина станет независимой. Но Кравчук также признавал тесные экономические и другие связи между Украиной и Россией, в частности, и другими республиками, и он не возражал против продолжения ассоциации, совместимой с независимостью Украины.

Переговоры между Горбачевым и лидерами республик увенчались успехом, и 2 сентября было объявлено о достижении соглашения о разработке и подписании нового договора о союзе - Союза суверенных государств (ССГ). Соглашение, хотя и было лишь обязательством разработать новый договор, тем не менее, было подписано Горбачевым и лидерами десяти республик (всех, кроме трех стран Балтии, Молдовы и Грузии).

Новое соглашение было обнародовано перед ошеломленным открытием сессии Съезда народных депутатов: Ельцин сидел на помосте рядом с Горбачевым, а Назарбаев зачитывал совместное заявление от имени его подписантов. Более того, в заявлении содержался призыв к радикальному изменению центральных органов власти, чтобы заменить съезд и различные исполнительные органы (кроме президентства) тремя временными советами: Государственным советом (в составе "10+1", Горбачева и лидеров десяти