перестройки в России. Как это принято, он был приглашён издательством посетить страну, несколько раз выступить, посетить ведущий книжный магазин, где можно было подписать читателям книгу. Интерес к проблемам перестройки был тогда весьма высоким. Аганбегян выступал в Лондоне в крупных аудиториях. Газеты Англии писали, что он экономический советник М. С. Горбачёва. Неожиданно во время этого визита ему позвонил помощник премьер-министра М. Тэтчер и сказал, что она хотела бы встретиться с российским учёным.

Аганбегян А. Г.: «Я, как это в то время полагалось, обсудил это с нашим послом в Англии, который дал мне ряд ценных советов, был согласован срок, и в назначенное время – надо было явиться минуту в минуту – на посольской машине был доставлен на Даунинг-стрит, 10. Во время встречи премьер-министр задала мне вопросы по экономике и по мероприятиям, проводимых под руководством М. С. Горбачёва. Беседовать с М. Тэтчер было крайне трудно, т. к. она чётко задавала вопросы, не терпела длинных ответов, попыток собеседника зайти издалека. И я, несмотря намой неидеальный английский, к ней как-то приноровился. В конце встречи М. Тэтчер просила сообщить, когда я в следующий раз приеду в Англию с просьбой заранее позвонить её помощнику. Поэтому и в следующие мои приезды мы встречались и 1–1,5 часа беседовали».

Как-то на очередной их встрече она обратилась к Абел Гезевичу с просьбой: «Я только что вернулась от Рейгана и знаю, что к нему летит Горбачёв. Американский президент советовался со мной по поводу ожидаемой встречи, и я хорошо знаю, о чём он хочет говорить. Мне хотелось бы встретиться с Горбачёвым до этого, чтобы дать ему несколько советов». Премьер-министр просила передать эти слова Михаилу Сергеевичу. Аганбегян прямо из посольства отправил в Москву соответствующую шифровку.

В результате на пути в США самолёт Горбачёва на несколько часов приземлился в Лондоне и там, прямо в аэропорту состоялась закрытая встреча Горбачёва с М. Тэтчер.

К семерым с ложкой

На июнь 1991 года в Лондоне была запланирована очередная встреча «большой семёрки» (G7). Попасть на неё делегации Советского Союза было просто необходимо. Михаил Горбачёв очень ждал приглашения, готовился к поездке, к участию в саммите, поднимал этот вопрос во время визита в Москву французского президента Франсуа Миттерана, обсуждал его с канцлером ФРГ Гельмутом Колем. Добиться приглашения было поручено министру иностранных дел Александру Бессмертных.

От западных коллег последовал закономерный встречный вопрос: с чем собираетесь приехать, что обсуждать?

Щербаков В. И.: «И тут в наших коридорах власти разыгралась настоящая трагикомедия. Команда, работавшая с Горбачёвым, разделилась надвое. Группа, куда входили член Президентского совета Евгений Примаков, председатель правительства Валентин Павлов, его заместители Юрий Маслюков и я, а также академик Степан Ситарян, председатель внешнеэкономической комиссии Совмина, считала, что нужно показывать разработанную под моим руководством программу согласованных действий союзных и республиканских властей по выходу из кризиса и программу конверсии, также разработанную возглавляемым мной Министерством экономики и прогнозирования. Они, конечно, не без недостатков, но их главное достоинство и главное отличие от всех других в том, что они единственные программы совместных действий, согласованные с 14 республиками и посланные 9 президентами или премьерами республик. Все остальные программы с большим количеством противоречий. Под эти важнейшие документы просить содействия технологиями, поставкой оборудования для производства гражданской продукции, а финансировать эту работу за счёт реструктуризации долга СССР на сумму примерно 24 млрд долларов, а если договоримся, то можем делать обмен наших долгов на долги перед СССР».

Вторая группа – член Президентского совета Вадим Медведев, помощник Президента СССР по экономике академик Николай Петраков, помощник президента по международным делам Анатолий Черняев и министр иностранных дел Александр Бессмертных – считала, что в таком виде напрямую ставить вопрос очень рискованно. Ни одна страна на тот момент не подтвердила готовность даже обсуждать этот вопрос в таком ключе. Если последует официальный отказ, это нанесёт тяжелейший удар по всей политике перестройки, покажет оппонентам, что перестройка и Горбачёв перестали пользоваться поддержкой на Западе, и тогда разрушение СССР пойдёт лавинообразно. Потому предлагалось выступить с обтекаемой формулировкой типа «перестраиваться нужно всем», а уже потом сориентироваться по обстановке.

Оставил весьма неформальные воспоминания о работе над документом и помощник М.М. Горбачёва А. С. Черняев:

«7 июля 1991 года. Воскресенье. В “Волынском”… Съехались: Павлов, Щербаков, министр финансов Орлов, академик Абалкин и мудрый Яременко, некий скандальный Ясин, директор ИМЭМО Мартынов, конечно, Медведев с Ожерельевым… и почему-то Ванька Фролов…

У них, оказывается, уже был проект для Лондона. Но в виде письма М. С. к главам государств “семёрки”. На 19 страницах. <…> Приехал Горбачёв. Прочли проект. Он предложил принять “за основу” и идти постранично. Я вякнул: мол, у меня “общего порядка” соображения: цифры и данные, вкраплённые в текст, создают ощущение провальности нашей экономики… полной нашей неуверенности в том, что мы сможем “выплатить”. Зачем так? Неужели это “их” поощрит иметь с нами дело, если мы выдаём своё бессилие делать экономику сами?..

Абалкин, затем Медведев: надо откровенно показать ситуацию, иначе не поверят.

Я: они знают ситуацию лучше нас. Дело в психологии, в тактике. Главы “семёрки”заинтересованы нам политически помочь, и не надо их ставить в ситуацию, когда каждый “шерп”может, сославшись на наше же “раздевание”, возбудить сомнения… А после политического решения – поезд уйдёт… И эксперты, и финансисты будут вместе с нами подсчитывать, что с нами делать. <…>

Большой спор разгорелся, выдавать ли цифру нашего внешнего долга и вообще государственного долга (240 млрд). Абалкин – “за”, чтоб “разжалобить” и пошантажировать угрозой катастрофы. Щербаков – “против”: нам на другой день закроют и те кредиты, которые пока ещё дают, нужно просить реструктуризацию, перенос сроков возврата долга. Так пока и не договорились. Я стоял за то, чтобы из письма цифры вообще убрать – это же текст не для “шерпов”, а для глав. Будет “живая дискуссия”… и в кармане у М. С. должны на все случаи быть любые данные… Да – честные данные… но – “по требованию”, а не в порядке стриптиза»[213].

Горбачёв тогда послушается Абалкина и Медведева.

После длинных бесплодных споров решили, что каждая группа подготовит свою версию выступления Горбачёва на G7 – вдруг по ходу дела удастся найти компромисс. Так и поступили. В группе, в которую входил Щербаков, писать доклад досталось ему с Примаковым. Параллельный текст готовили Медведев, Петраков и Черняев. Каждый вечер в течение почти трёх недель, включая субботы, обе команды, по словам Владимира Ивановича, собирались на читку в «Волынском» рядом со сталинской