Шрифт:
Закладка:
Это был не наихудший сценарий, но чертовски близкий к нему.
— Тогда я спрошу ещё раз, — сказал Райан. Он не хотел казаться раздражённым, но эта ситуация невероятно его беспокоила. — Что тебе нужно?
Ливия вздохнула, собираясь с силами.
— Я хочу правду.
— Правду? — повторил Райан, на плечах которого висел груз бесчисленных лет. — Правда причинила мне столько горя, что я, наверное, отказался от неё. Некоторые мне не поверили. Некоторые поверили и сошли с ума. Некоторые дошли до того, что пытались уничтожить меня, потому что не хотели забывать. А некоторые…
Мысли курьера обратились к Жасмин.
— Некоторые поверили и пытались помочь. И всё же я продолжал умирать, и они забывали. Снова, снова и снова. — Райан тяжело вздохнул. — Это самое худшее, потому что к этому я так не привык.
Во взгляде Ливии промелькнул намёк на сострадание, но она восстановила ледяное поведение.
— Думаю, я понимаю, — сказала она. — Не скажу, что могу полностью постичь то, через что ты прошёл, но я думаю, что понимаю твою точку зрения.
— Не можешь. И будь благодарна за это. — Райан взял свою чашку кофе. — Отцу ты не рассказала, но говорила ли ты кому-нибудь другому?
— А что? — Её тон стал оборонительным. — Ты хочешь заткнуть меня?
— Нет. — Райан не смог бы, даже если бы захотел. — Но больше половины ваших «олимпийцев» — кровожадные мудаки. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них знал мою истинную силу.
— Если ты не планируешь пойти против них, тебе нечего бояться.
— Да неужели? — невозмутимо ответил Райан. — Твой отец лично выслеживает всех, кого он хотя бы отдалённо расценивает как угрозу для него. Как думаешь, что сделает Молниеносный зад, если узнает, что я могу путешествовать во времени?
— Я… — Его аргумент, казалось, попал в цель. — Я могу отговорить его.
— Я не верю тебе, — сухо ответил Райан. — И давай не будем говорить о «блаженстве».
— Он к нашему разговору не имеет никакого отношения, — напряглась Ливия. — Не пытайся сменить тему.
— Ещё как имеет, — продолжал гнуть линию Райан, потягивая кофе. — «Блаженство» вызывает бесплодие у людей без способностей. Я думал, что Геномы избавлены от этого неприятного побочного эффекта благодаря улучшенному метаболизму, но теперь нет. Нарциния может создавать жизнь так, как она того захочет, и потому она никак не может не знать об этом, и она слишком хороша, чтобы не исправить эту проблему. Следовательно, это не баг, а фича.
Пальцы Ливии дрожали на чашке, её лицо сморщилось.
— Зачем картелю делать бесплодными большинство своих клиентов? Для меня это не имело смысла, пока я не увидел твоего отца и его команду. Такие люди, как Марс, смотрят на обычных людей свысока, как на скот. — Райан фыркнул. — Твой отец хочет убить обычных людей. «Блаженство» — не продукт, это оружие.
— Думаешь, я хотела этого?!
Гнев прорвался сквозь маску Ливии, и эта внезапная вспышка заставила Райана отшатнуться в кресле.
— Думаешь, я не пыталась изменить это?! — Настала её очередь зарычать на него, сдерживаемый гнев вырывался на поверхность. — Думаешь, я не пыталась закрыть эту лабораторию смерти тысячу раз? Думаешь, мне хочется, чтобы люди ассоциировали имя моей семьи с наркотиком, от которого ежегодно умирают тысячи людей? Думаешь, я хочу этого?
Райан, изумлённый, ничего не сказал, а Ливия закрыла лицо руками.
Она… она, казалось, пыталась сдержать слёзы.
— Отца не переубедить, — раздался её слабый голос. — Он будет прислушиваться ко мне почти по любому вопросу, но «блаженство»… это его любимый проект. Его наследие. Нарциния… эта девушка могла сделать мир намного лучше. Она чудо. Но отец… отец не хочет никого спасать. Он предпочтёт быть королём кладбища.
Ливия больше не была похожа на царственную, уверенную в себе дочь Августа. Маска пала, и под ней Райан увидел молодую женщину под слишком большим давлением, на которую возложили нежелательные ожидания.
В этот момент она выглядела настолько уязвимой, что гнев Райана улетучился.
— Ливия, тебе не нужно этого делать, если ты не хочешь, — сказал он, взяв её за руку. Её пальцы на ощупь были такими холодными. — Даже если они твоя семья. У тебя есть право уйти.
— Я должна, — ответила она, отталкивая его руку и вытирая слезы. — Иначе организацию возглавит кто похуже.
Ливии потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть самообладание, она вдыхала и выдыхала, пока Райан смотрел.
— Я просто хочу защитить свою семью, Райан, — сказала она. — Если… кем бы они ни были, они остаются моей семьёй. Мой отец… мой отец такой, какой есть, но, в конце концов, он всё ещё мой отец. Ты понимаешь?
От этих слов Райан вздрогнул, поскольку они вернули его в самые мрачные дни его детства.
— Я не хочу, чтобы они умерли, — вздохнула Ливия. — Это всё, о чём я прошу. Я хочу их защитить. От Dynamis, от Меты. Если потребуется, от тебя.
— Ты не сможешь оградить их от последствий их действий. — Угроза Карнавала уже нависла над империей Августа.
— Я знаю, но я всё равно буду пытаться защитить их. Если… — Она изо всех сил пыталась подобрать слова, её брови сузились от сдерживаемого разочарования. — Я просто хочу знать, что ты им не угрожаешь. Что ты не собираешься нас убить. Если ты можешь гарантировать это, тогда… тогда я сохраню твои секреты и оставлю тебя в покое. Это всё.
Райан открыл рот, закрыл и, в итоге, решил её успокоить:
— Я не хочу убивать тебя или твою семью, Ливия.
Если подумать, разве не этого он всегда хотел? Кого-то, кто сможет вспомнить его? Его первой инстинктивной реакцией была паранойя, но в предыдущем цикле она только помогала. Молниеносный папаша был невероятным засранцем, но его дочь казалась… славной, за неимением лучшего термина?
— Дело в том, что я… — сказал Райан, пытаясь подобрать слова. — Я всегда надеялся, что произойдёт что-то подобное. Что появится кто-то вроде тебя и вспомнит меня. Но теперь, когда это наконец случилось, я не знаю, что с этим делать. Это…
— В новинку? — предположила она со вздохом.
— Да, — кивнул он. — И не забавно. Я привык всё контролировать в цикле, а теперь ты угрожаешь лишить меня всего моего прогресса.
— Я понимаю, — ответила Ливия с натянутой улыбкой. — У меня такие же чувства на твой счёт. Я никогда не встречала человека, невосприимчивого к моей силе. Это… немного
