- Я не знаю, как он оказался с беглыми рабами, но это точно он, - твердо повторил Агриппа, - Правда, по всем моим данным он уже четыре месяца как должен кормить рыб на дне Тибра.

Помпей переменился в лице. Теперь Агриппе действительно удалось его заинтересовать.

- Выкладывай, - сказал Помпей.

- Они с Августом окончательно рассорились еще в январе. Детали мне неизвестны, что-то связанное с проскрипционными списками, но Август тогда ужасно разозлился. Он давно говорил о том, что должность великого понтифика ему позарез нужна, а тут появился повод – и он перешел от слов к делу. Подослал своих германцев-гладиаторов, чтобы убрать Лепида. По плану, они должны были сбросить его тело в Тибр, чтобы его точно никто никогда не нашел. Видимо, у них что-то пошло не так.

Только наполовину правда. Марать память мертвого друга Агриппа не хотел и не собирался.

Сложив руки в замок, Помпей слушал внимательно, не перебивая, и только когда он закончил говорить, сказал:

- Не знаю, Агриппа, не знаю. По-моему, у этого типа с Лепидом совсем ничего общего. Кроме того… Твоя история не объясняет ничего. Если он пережил покушение, с какой стати и как он вообще оказался среди беглых рабов?

Агриппа молчал. Сохранить добрую память друга – значило проиграть здесь и сейчас. Все, что было известно Лепиду, было известно и Цезарю, разве что с задержкой в пару дней.

Выиграть здесь и сейчас – значило…

- Ладно, Харон с тобой, уговорил, - тяжело выдохнув, сказал Агриппа.

Решение было принято. Пронзительный взгляд Мецената ощущался кожей – и он делал все для того, чтобы не обращать на него внимания.

- Я немного смягчил. После того инцидента в январе, Август был взбешен. Я… Никогда не видел его таким… Таким… Не знаю. Короче, даже мне стало страшно. Я успел предупредить Юнию, чтобы она забирала детей и бежала подальше от Города. А Лепида не успел. В общем… Он был у Августа в застенках, - Агриппа перевел твердый взгляд на Помпея. Нахлынувшие воспоминания отдавали чувством вины и стыдом.

Меценат шумно выдохнул:

- Марк, какого… Почему вы…?!

- Август настаивал на том, что ты не должен ничего знать, - ровно и спокойно ответил Агриппа.

Пора было признаться, хоть бы и самому себе – настоящим мягкотелым тюфяком здесь был вовсе не Меценат.

Методы Августа раз за разом вызывали у него ужас – но, так же раз за разом, он позволял себя убедить в том, что это необходимость. Раз за разом он засовывал язык в задницу – и молчал, хотя на душе скребли кошки.

Все, что угодно, только бы не потерять доверия – и не оказаться по другую сторону баррикад. Можно было называть это верностью и дружбой, но на самом деле все было намного сложнее.

Одним вопросом Помпей прервал попытки задыхающегося от возмущения Мецената вставить свои пять ассов:

- Так что там дальше?

Агриппа помотал головой, пытаясь переключиться:

- Последний раз, когда я его видел, он выглядел примерно так же, Магн, разве что на пару фунтов потолще. У него был жуткий кашель и лихорадка, и я думал, что он не выберется даже без участия германцев, но… Послушай меня, пожалуйста. Это он. И если мы ничего не сделаем, он сольет твое дело Цезарю по щелчку пальцев.

Неверящий взгляд Мецената буквально прожигал на нем дыру. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда, но другого варианта убедить Помпея в своей правоте он не видел.

Помпей, напротив, не выглядел хоть сколько-нибудь удивленным. Еще какое-то время он сидел, сложив руки в замок, и смотрел куда-то сквозь него, а затем, словно приняв какое-то решение, расслабленно откинулся на спинку кресла.

- Хорошо. Спасибо, что предупредил, Агриппа. Я позабочусь об этом вопросе, можешь не беспокоиться.

Доклады заняли еще какое-то время, но, как Агриппа ни старался их растянуть, скоро любые предлоги оставаться в компании Помпея закончились.

А ему предстоял долгий и тяжелый разговор с Меценатом.

[1] Гней Помпей Магн, отец Секста, был убит в 48 г. до н.э. своим бывшим легатом, Авлом Габинием, когда высадился в Египте после проигранного Фарсала.

[2] Фарсал, см. выше.

[3] Лорика мускулата. Тут, конечно, картинка нужна, но ладно. Такие носит только старший командный состав. Трибуны, квесторы, преторы, легаты, проконсулы и т.д. и т.п.

Кандидат (Гай Цезарь VIII)

Взломать проклятый ноутбук уже стало делом принципа.

Он мог скрывать в своих недрах что-то важное, мог быть вместилищем одной-единственной игры и кучи бесполезных хозяйственных отчетов – все это не имело никакого значения. Проклятое поле ввода пароля не шло из головы ни на мгновение – и Гай должен был попасть за него. Как угодно, лишь бы уже выкинуть эту заевшую мысль из головы.

Ноутбук шуршал на столе, вызывая ни с чем несравнимое ощущение сюрреалистичности.

Склонившаяся над ним Мария напряженно стучала по клавиатуре, а Гай нарезал круги по ее квартире. Сейчас он больше мешал, чем мог помочь, но стоять на месте было просто невозможно.

- Это даже не БИОС, Гай, я не знаю, - наконец, вынесла вердикт Мария, - Язык еще этот. Вообще почти ничего не понятно. Но пароль точно на системе, даже если я найду батарейку материнки, мы его не снимем.

- То есть только взламывать? – на всякий случай уточнил Гай.

Мария кивнула:

- Увы, похоже, что да. Я могла бы попробовать разобрать исполняемый код и воткнуть какой-нибудь эксплоит, но…

- Но? – Гай остановился у нее за спиной и заглянул в экран.

В незнакомом приложении на не менее незнакомом языке действительно было ничего не понятно, и удивительным было то, что Мария все еще продолжала тыкать кнопки, пытаясь в нем что-то найти. Но, в конце-концов и она сдалась.

- Нет, это дохлый номер, - она покачала головой и подняла ноутбук, - Сам глянь. Порты нестандартные, все нестандартное. БИОС незнакомый, операционка тоже. В одиночку тут никак не справиться. Нужна или команда, или кластер мощных ИИ.

- У меня в планшете есть ИИ, - тут же уцепился за соломинку Гай.

Мария хмыкнула:

- У меня тоже. Да у всех уже давно есть. Это не те мощности и не тот ИИ. Этот может, не знаю, фотографии тебе отредактировать. Свет в кухне включить. Пылесос запустить, пока ты на работе. На большее его не хватит.

- А