Шрифт:
Закладка:
Сергей Петрович немного подумал и ответил:
– Есть. Но осталось в ординаторской. Я переоделся в халат, чтобы не светить кобурой на поясе, а тратить время на перекладывание документов не стал. Кстати, сержант госбезопасности Кролик его видел.
– А мне не сказал.
Сергей Петрович пожал плечами.
– Я запретил.
– И всё-таки, я должен его увидеть.
– Мне сходить или кто-то принесёт гимнастёрку?
– Кандидат Ершов!
В дверь заглянул кандидат, карауливший Сергея Петровича, пока он спал.
– Принеси гимнастёрку гражданина Рябова из ординаторской.
Заметив замешательство Ершова, Сергей Петрович объяснил:
– Это там, где была стрельба.
– Есть принести гимнастёрку!
Вернулся он минуты через три и положил гимнастёрку на стол. Фролов сразу залез в левый карман. Не дожидаясь, пока он прочитает Удостоверение личности, Сергей Петрович сказал:
– В другом кармане.
Фролов положил Удостоверение на стол, отстегнул клапан правого кармана и вынул Удостоверение сотрудника НКВД, раскрыл его, прочитал, посмотрел на Сергея Петровича, видимо сравнивая его лицо с фотографией.
– Извините, товарищ лейтенант госбезопасности.
– А вот это звание лучше не упоминать. Никогда и нигде. И вообще, забыть, что ты видел это удостоверение. И удостоверения товарищей Есиной и Шпагина тоже. Если они упоминаются где-то в бумагах, эти бумаги лучше переписать. Просто несколько сотрудников госпиталя под руководством сержанта госбезопасности Кролика задержали группу немецких диверсантов. Кстати, если не секрет, какое у них было задание?
– Не знаю, их допрашивал лично начальник особого отдела штаба госпитальной базы. И не смотрите так, действительно не заю. А если бы знал, то, скорее всего, не имел бы права сказать.
– Ну нет, так нет. Я могу идти?
– Да, конечно. Ершов! … Проводи товарища Рябова до выхода.
– Стоп, а где мой пистолет?
– Ах да.
Фролов вынул откуда-то из-под стола 3 пистолета.
– Который Ваш?
Сергей Петрович сразу отложил в сторону пистолет Коровина и несколько секунд рассматривал два одинаковых пистолета ТТ. Потом взял со стола своё удостоверение, сравнил вписанный в него номер с номерами, выбитыми на оружии, убрал своё в кобуру, предварительно убедившись, что магазин на месте и расписался в получении.
Выйдя из штаба, Сергей Петрович сходил в приёмно-эвакуационное отделение и попросил передать санитару Шпагину, что у него опять проблемы со спиной, потом зашёл в 1-е отделение, убедился, что с Серафимой всё нормально, и сказал ей, чтобы сходила, забрала свой пистолет.
В ординаторской 2-го отделения никого не было, только солдат из команды выздоравливающих вставлял в окно стекла, и Сергей Петрович пошёл в перевязочную. Светлана Павловна была тут и со страдальческим видом смотрела на ногу лежащего на перевязочном столе раненого.
– Здравствуй, Лиза. Светлана Павловна, у Вас проблема?
– Здравствуйте, Сергей Петрович. Ой, как хорошо, что Вас, наконец, отпустили. Вот, доставили вчера, говорит, что пока везли ни разу не перевязывали. А везли три дня. Вчера рана была в жутком состоянии, сегодня получше, но, похоже, есть затёк. Дренировать через рану у меня не получается, а резать не хочется. Вот и думаю, отложить до завтра или, всё-таки, вскрыть сегодня.
– Сейчас посмотрю. Лиза, дай, пожалуйста, перчатки.
Одев перчатки, Сергей Петрович пощупал ногу, потом поковырялся зажимом в ране (раненый дёрнулся и застонал), ещё раз пощупал ногу.
– Боюсь, что придётся вскрывать, причём сегодня. Помочь или сами справитесь.
– Я попробую сама, только Вы постойте рядом. На всякий случай.
– Хорошо.
Пока Светлана Павловна обезболивала ткани и вскрывала абсцесс, он ей объяснил, что ему опять придётся много писать и вряд ли он успеет сегодня закончить.
– Да, конечно, я всё понимаю. После утренней стрельбы госпиталь на сутки закрыли, поступлений не будет, так что я справлюсь.
Окно в ординаторской уже было застеклено, а Сергея Петровича дожидался разогретый обед с теми самыми булочками, до которых он не добрался утром. А к концу обеда пришёл Шпагин и доложил, что баня уже готова. Пришлось отложить писанину и идти лечить спину. По дороге Сергей Петрович выяснил, что оружие Костя уже получил, ему, даже, не пришлось ходить в штаб. Просто помощник младшего лейтенанта госбезопасности принёс его прямо в баню. И, пока топил, успел его почистить.
– Сергей Петрович, а давайте я Вам тоже почищу.
– Нет, я лучше сам. Как ты относишься к оружию, так и оружие относится к тебе. Ты мне, только, дай масло и ветошь, а то мои дома. А вот Серафиме, наверно, надо помочь.
Когда Сергей Петрович, после бани и массажа, вернулся в ординаторскую, там его уже дожидался Крымов.
– Ну вот, Сергей Петрович, опять Вы вляпались в неприятности со стрельбой. И как удалось, на этот раз, отбиться от особистов?
– И Вам не болеть. Пригрозил позвонить товарищу Берия.
– Что-то на этих ребят не похоже. Уж если вцепятся, так просто не отпустят.
– Ну, до беседы со мной он успел прочитать приказ товарища Берия и посмотреть удостоверения товарищей Есиной и Шпагина. Так что пришлось лишь чуть-чуть надавить.
– Ладно, когда рапорт будет готов?
– Сегодня вряд ли успею, скорее завтра к обеду.
– Хорошо, после обеда я либо сам приеду, либо кого-нибудь пришлю. Заодно привезём патроны. Вы сколько израсходовали?
– Важно не сколько израсходовали, а сколько осталось.
Сергей Петрович достал пистолет, вынул из него магазин и показал Крымову, что в нём нет патронов.
– А я стрелял три раза. Думаю, у остальных то же самое.
– Понятно, отметьте это в отчёте. А как Вы думаете, что они здесь забыли?
Сергей Петрович, не прерывая разговора, начал разбирать пистолет, чтобы его почистить.
– Трудно сказать. Думаю, их сбросили на парашютах где-то в Лосином острове. Оттуда они пешком пришли сюда. Наверно им, зачем-то, надо было где-то отсидеться, прежде чем выходить к заданному объекту. Может, ещё и машину угнать хотели.
– Наверное, Вы правы. Ладно, этим занимаются особисты. А как Вы их раскусили?
– Просто сами они тупые, а те, кто их готовил, считают всех русских умственно отсталыми. Во-первых, американцы – автомобильная нация. Они никогда не будут ходить пешком, если есть возможность поехать на машине. Во-вторых, Вы можете представить себе иностранных корреспондентов, разгуливающих по военной Москве без присмотра кого-нибудь из НКВД? Я – нет. В-третьих, как-то очень уж вовремя перестала работать телефонная связь. В-четвёртых, чтобы писать в американскую англоязычную газету, надо в совершенстве знать английский, желательно американский вариант английского. В идеале надо родиться в Америке, окончить школу в Америке и получить высшее образование в Америке. Я бы ещё мог представить группу из двух-трёх американцев и
