Все это было ерундой, сущей мелочью по сравнению с тем, что произошло на рассвете. Не сон, не продолжение кошмара. До завтрака принц еще надеялся, что его одолел морок, но слова Мерреса вернули его в реальность. Ему ничего не приснилось: избитая девушка, проклятье Сотворившей, тупость брата, не понимающего, что натворил, были на самом деле.

Несправедливость проклятья не укладывалась в голове.

"Будет твоя кровь восставать друг против друга..." - за что, за что это ему? Только за то, что вошел в комнату, и умирающая девочка спутала близнецов, не отличив одного от другого?

Он обязан защищать Эниала, старшего брата и будущего короля Собраны, от всего, что могло с ним случиться. Это его долг. Но почему, почему он должен платить и за подлость Мерреса, и за чужую глупость?..

Грохнул засов на двери. В комнату вошел полковник Фабье. Ролан застонал про себя и отвернулся лицом к стене. Он не хотел новых расспросов. Как рассказать о том, о чем даже думать трудно? Да и можно ли об этом рассказывать? Не подпадет ли услышавший под то же проклятье? Она сказала: "...и всех причастных". Что это значило, о ком были эти слова? О брате и маршале? О тех, кто был в доме? Полковник ушел спать вместе с ним, наверное, все случилось позже... но кто знает?

- Я выяснил, в чем дело, - сказал, садясь на скрипучий табурет, Фабье. - Ты прав. Меррес подлец. Мы не дикари, мы не насилуем пленных. Я должен написать королю, но...

Ролан прекрасно понимал, что значит это "но". Отец устроит подробное разбирательство. В подобных делах он был непреклонен. Насильникам, мародерам, убийцам в армии Собраны места нет - будь они хоть маршалами, хоть рядовыми. Вот только сам маршал никого не насиловал и не убивал.

Все сделал Эниал.

- Эта девочка... она была дочерью хозяина, а не рабыней. Маршал знал, принц - нет.

Даже так... Ролан сел на постели, по-прежнему глядя в стену. Толстяк спасал свою дочь, попытавшись выдать ее за рабыню, а получилось, что своими руками приблизил ее смерть.

- Будет суд? - спросил Ролан.

- Ты лучше меня знаешь Его Величество. Если не суд, так ссылка.

А девушку не вернешь, а Меррес отделается легким испугом, а проклятье уже произнесено, и ничего не исправить. Долг Ролана - защищать брата; вот он его и защитил, встав между ним и проклятьем. Что теперь ссылка, суд, отцовский гнев, вся эта глупость и суета!

- Не пишите, Роже, прошу вас. Не надо... Пусть все это останется между нами.

Полковник вздохнул. Ролан повернулся к нему. Бравый военный напоминал куклу, набитую ватой. Даже усы обвисли. Принц понимал, что у того на душе. Взрослый дурак подталкивает молодого совершить глупость, но на нем почти нет вины: не он же бил несчастную девчонку... Эниал должен быть наказан, но пьяный семнадцатилетний мальчишка, слишком жадный до чужого одобрения, благоговеющий перед маршалом, в чем именно он виноват? В том, что уродился на свет вот таким, боящимся насмешки пуще любой подлости и пакости?

Он должен быть наказан, но отец поступит по закону. Королевский суд чести, где король и разбирает обстоятельства дела, и выносит приговор... исход ясен заранее. Закон для отца важнее любого родства. Бедный брат, бедный, глупый брат...

- Я поговорю с ним. С ним и с маршалом.

- Меррес не станет тебя слушать, - вздохнул Фабье.

- Станет, - оскалился Ролан. - Еще как станет.

Маршал Меррес бессильно рухнул в кресло, тупо глядя в дверной проем. Волчонок показал клыки... или змееныш продемонстрировал ядовитые зубы? Наглости и выдержки в семнадцатилетнем сопляке оказалось в избытке. Хуже всего, что он был прав, прав от начала до конца. Знай маршал, чем окончится история с тамерской девкой, он бы оставил ее себе, а не вручил дураку Эниалу. У наследника нет ни малейшего соображения. Развлекаться - развлекайся, но убивать-то зачем?!

Меррес старался дышать поглубже, чтобы заглушить колющую боль в левой руке. Он всегда был слишком полным, но сердце впервые напомнило о себе. И немудрено - после разговора с младшим принцем недолго и ноги протянуть. Змееныш был вполне убедителен в подробном перечислении всех последствий, которыми грозила маршалу так невинно начавшаяся история.

И все из-за кого? Из-за идиота, не сумевшего поладить с девкой...

Теперь придется учиться ладить с младшим, лебезить перед мальчишкой, лейтенантом, полторы девятины как напялившим мундир. Ходить перед ним на цыпочках, делать все, чтобы у того не возникло желания рассказать отцу мерзкую историю, в которую маршал вляпался по милости наследника.

Как Фабье сумел разнюхать все это? Кому он еще рассказал? От полковника можно было бы избавиться в ближайшем сражении, да и от Ролана тоже. Тот вечно лезет в гущу драки, старается показать свою храбрость. Но если оба погибнут, а обо всех обстоятельствах знает тот же Оген? Отставка, даже самая позорная, лучше топора и плахи...

Эниал накрыл голову подушкой, чтобы скулеж, рвавшийся с губ, не был слышен по всему этажу. Брат не пожалел кулаков. Бил по лицу, по груди - жестоко, словно желая убить. Но самым страшным были не удары, а белое лицо, словно ослепшие пустые глаза. Это был не знакомый с первого вздоха, с первого шага Ролан, который всегда был рядом, любимый брат, в которого можно было глядеться, как в зеркало, с которым они делили и детские хвори, и секреты... Нет, это был демон, вселившийся в брата, гневный и беспощадный.

Принц вспоминал, как все случилось. Брат вошел в его комнату, схватил Эниала за воротник мундира, заставил подняться с кровати, и ударил в лицо.

- Ты... что? - не от боли еще, от изумления закричал принц. - За что?

- Ты знаешь, за что, - прорычал демон, вселившийся в Ролана.

- Из-за девки? - Эниал получил очередной удар, на этот раз в живот, отлетел к стене и там согнулся, со страхом глядя, как брат подходит к нему. - Из-за тамерской...

- За то, что ты - насильник и убийца. За то, что ты сделал. Ты, наследник... офицер... благородный человек... - Град ударов, негромкие, но четкие слова. - Тебя нужно