вообще не прикасался к ней, сказав, что от неё «воняет Дорном». Про это ему писал дядя, служивший Белым Плащом. В 282 году у неё родился брат Эйгон. Брак, хотя и был не по любви, казался счастливым, хотя здоровье принцессы, всегда бывшее неважным, осталось неустойчивым. Мейстер однажды упомянул, что после рождения дочери Элия была полгода прикована к постели и чуть не умерла, рожая Эйгона, после чего мейстер сказал Рейгару, что она не сможет пережить ещё одни роды. Ходили слухи, что Тайвин Ланистер не выдавал Серсею замуж, надеясь что Элия умрёт при родах.

Казалось, всё не так уж и плохо. В существовании большой любви или страсти он сомневался, но из писем дяди и сестры было очевидно, что Элия живёт как королева, её все уважают, муж её не обижает, не изменяет. Её дети унаследуют престол, а Тайвин пусть скрипит зубами. Но всё пошло не так, как должно.

Элия присутствовала на турнире в Харренхолле, когда её муж объявил королевой любви и красоты Лианну Старк, а не свою жену. Реакция на это оскорбление самой Элии ему неизвестна. Вскоре следующего Рейгар оставил жену и их новорожденного сына на Драконьем Камне и отправился в путь с несколькими товарищами. После этого он исчез вместе с Лианной, спровоцировав восстание Роберта Баратеона. Что это, блядь, было?

Началось война. Сразу же Безумный Король доставил Элию в столицу, используя её как заложницу и требуя помощи, войск и денег. Безумный Король был безумен. Он испортил всё. Ему следовало проявить уважение и мудрость. Отправить Элию с детьми под конвоем его дяди в Дорн. И тогда бы она была в безопасности. И Дорн бы выставил огромную армию. И даже, если бы пала столица, продолжил открыто поддерживать Таргариенов.

Но случилось что случилось. Доран Мартелл, принц Дорна, был в ярости из-за плохого обращения со своей младшей сестрой и поэтому не спешил помогать дому Таргариенов во время восстания. Лишь часть войск Мартеллов участвовала в битве при Трезубце. В решающем сражении — битве на Трезубце — Рейгар и его дядя Ливен были убиты. После того, как весть о смерти принца достигла Королевской Гавани, беременная королева Рейла вместе с малолетним сыном Визерисом покинула город, направляясь на Драконий Камень. Элия также должна была сопровождать королеву, но Безумный Король, опасаясь предательства Дорна, задержал невестку с детьми в Красном замке, где её и застиг Григор Клиган. Он изнасиловал её и убил сразу после того, как размозжил головку Эйгона об стену; в это время этажом выше Амори Лорх нашел под кроватью Рейгара его маленькую дочь и жестоко убил её. Ублюдки. Он отомстит! Он всем отомстит! Ох, как они будут страдать! Если Узурпатор не разрешает суд Поединком… Ну что же, где бессилен меч воина, поможет кинжал убийцы!

Он начал мерить комнату шагами. Его естество жаждало действия.

Старки не унимаются — уже третий день у него просят аудиенции. Двое Королевских Гвардейцев и сам Великий Мейстер. Подождут. У него есть более вежные дела: месть.

Однако до него дошла информация, что Великого Мейстера признали Архимагом, чтобы это не значило. Он к этому отнесся со скепсисом. Одно время у него был интерес ко всяким потусторонним силам, искал колдунов и провидцев. Нарвался он на одного, который делал спиритические сеансы, мог говорить с мертвыми. Мертвые говорили и предметы двигали. Он решил проверить, спросил важна ли конструкия стола. Тот ответил ему, что не важна. Тогда он посадил колдуна за стеклянный стол с освещением снизу. Выглядел колдун бледно и ничего не продемонстрировал, а уж когда у того при обыске нашли в бороде губную гормошку, стало понятно, откуда завывали мертвые. Он выдал шарлатану плетей и отпустил его.

Но вот Великий Мейстер… Он выдал огромное количество идей. Да ещё и Летучий Корабль. А кое-что он видел своими глазами: дня два назад была гроза. Молнии били в построенный над красным замком металлический шпиль. А пожаров не было, как и разрушений. Безусловно, человека умеющего управлять молниями стоит послушать.

Он назначил встречу на завтрашний вечер, как раз слегка протрезвеет.

Великий Мейстер впечатления не производел. Грузное тело, медленный шаг, никаких магических атрибутов. С ним было двое королевских гвардейцев. Хорошо, что среди них не было Лина Корбрея — этого он бы вызвал на бой, потому что тот убил его брата, Королевского Гвардейца Ливена Мартелла.

Он привёл гостей домой, усадил их за стол. Есть те отказались. Это уже смахивало на оскорбление.

— Прошу меня простить, я прибыл по личному поручению Лорда Старка, у меня для Вас важная новость.

Оберин приказал слугам и охране оставить их одних с гостями. У него был меч. А у его любовницы — арбалет и копьё.

Врагов же… Мейстера за противника он не считал. Мелкий, как его, Рид что ли, имел обе поврежденные руки, он не знает, зачем он тут. Про коренастого он ничего не знал, ну уж с одним противником он справиться или хотя бы продержиться до прибытия охраны?

— Ну и что же такого мне хочет передать Лорд Старк? — спросил Оберин Мартелл.

— Лорд Старк целиком на вашей стороне! Он очень не любит насильников и очень заинтересован в том, чтобы справедливость восторжествовала! — сообщил ему в лоб Великий Мейстер.

— Слова правильные, но дел я не вижу, — ответил Мартелл.

— Лорд Старк… готов использовать своё влияние, чтобы поединок между вами и Григором Клиганом состоялся как можно скорее. — ответил ему Великий Мейстер.

А вот это уже интересно. Оберин перестал пить и отодвинул кубок.

— Что конкретно Лорд Старк предлагает и что он за это хочет? — спросил Оберин.

— Начнём с того, что хочет. Ничего. — ответил Великий Мейстер.

Оберин рассмеялся.

— Не верю я в бесплатность. Что конкретно хочет Эддарт Старк? Неужели слухи правдивы, и он хочет захватить власть в обход Роберта Баратеона и ищет союзников?

Дилморт взял со стола кубок и отпил.

— Разумеется, нет. Лорд Старк честен и благороден! Он окажет всяческую поддержку своему другу и будущему родственнику — Роберту Баратеону. Роберт Баратеон — герой. Он бы не стал приказывать убивать женщин и детей! Значит, во всём виноват не он…

— То есть Ланистеры. Опасные слова. Однако Ланистеры нас уже не раз оскорбляли, и словом и действием. Скажу честно — те, кто виноват в смерти моей сестры — умрут. И не важно, исполнители это или кто отдавал приказ. Меня волнует