Эльфы выполнили работу на совесть, в учительской царили образцовый порядок и чистота. Филч довольно крякнул, любуясь до блеска вымытым полом, но тут же нахмурился:

— Это что за пятна? Северус, да у тебя кровь на ботинке... О, и на подошве!

— Эванеско, — не глядя, пробормотал он, забирая книгу и собираясь уходить.

— Лучше посмотри, что у тебя там, — предложил Филч. — Чего подранком разгуливать?

В другой ситуации Северус бы проигнорировал совет. Задирать мантию и закатывать штанину при постороннем? Исключено. Но день выдался на редкость изматывающим, нога так немилосердно ныла, старик-завхоз свой человек... Он плюнул на все, сел на ближайший стул и потянул плотную ткань кверху.

На передней заметно опухшей стороне голени красовались две ссадины. Одна поменьше, судя по засохшим полоскам крови, утренняя. Вторая глубокая и свежая, содран лоскуток кожи. Едва ли задело какой-то сосуд, но кровило на удивление сильно. Трансфигурировать бинт из листа пергамента, забытого кем-то на столе, было делом секунды.

— Не мое это дело, конечно, но зря директор поселил в школе эту зверюгу, — доверительно понизив голос, сообщил Аргус. — Северус, можно и мне немного бинта? Бедняжка от страха здорово меня располосовала...

— Проклятая тварь, — проронил Снейп, протягивая ему белый рулончик. — Хотел бы я знать, сможет ли кто-нибудь, кроме Хагрида, следить одновременно за всеми тремя головами и пастями и избежать того, чтобы одна из них его не цапнула?

Странный шорох и поток холодного воздуха по полу заставил его поднять голову. В дверях учительской стоял Поттер и испуганно таращился на окровавленную ногу декана.

— Хлебнем мы с ним лиха, — покачал головой Филч, когда мальчишка убежал, оглушенный профессорским криком. — Вылитый отец.

Северус ответил невнятным рычанием, зло одергивая полу мантии и думая о том, что фамилия Поттер для него всегда будет связана с чувством невыносимого унижения.

* * *

Маркус Флинт с трудом сдерживался. Остальные члены слизеринской команды в угрюмом молчании стояли позади него. Все семеро находились в кабинете своего декана, куда они принесли возмутительное известие: новым ловцом Гриффиндора назначен Гарри Поттер, у которого неизвестно откуда взялась скоростная метла последней модели!

— Значит, нас штрафуют за малейшее нарушение правил, а этим... этим, выходит, все можно?! — негодовал капитан. — Первокурсникам запрещено играть в квиддич! И почему у него «Нимбус», когда ни у кого, ни в какой команде ее нет?!

Известие о переменах в команде соперников вызвало досаду, но не удивление: Северус ожидал чего-то подобного. За снятые на уроках зельеварения баллы Минерва отыгралась сполна.

— Гриффиндор стабильно проигрывает нам и от отчаяния пускается в рискованные предприятия, — спокойный голос главы факультета подавил ропот учеников. — Профессор МакГонагалл, очевидно, полагает, что вы отнесетесь снисходительно к малолетнему и неопытному игроку... Но в правилах игры, кажется, ничего не сказано о том, что кому-то надо делать скидку на возраст?

Иронический тон декана яснее любых слов давал понять, что именно требуется от команды.

— Флинт, вы прошли школу Бешеного Стью, — продолжал Снейп. — Уверен, вы знаете, что делать. Никаких поблажек. Игра есть игра.

— А если я его задену? — злорадно улыбнулся Маркус. — Случайно, конечно. Он ведь и упасть может.

— Играйте так, как вы играете всегда. Победы стали нашей традицией и нарушать ее не следует.

«А о безопасности своего ловца пусть Минерва заботится самостоятельно. Раз уж решила выпустить его на поле», — добавил он про себя.

Игра началась, как обычно. Снейп хмуро наблюдал за пируэтами, которые выписывал в небе Поттер на своей новенькой метле, не столько помогая своим, сколько мешая слизеринцам. Не удивительно, что счет открыл Гриффиндор.

«Следишь?» — насмешливо прозвучал в мозгу знакомый голос. Северус вздрогнул от неожиданности и нашел глазами среди зрителей нижнего ряда фиолетовый тюрбан. Квиринус сидел неподвижно, спиной к нему.

«Хочешь поиграть?»

Ментальное общение давалось с трудом, и он далеко не сразу смог так же беззвучно ответить: «Нет».

«Зря. Хотел предложить тебе детскую игру, называется «Тяни-Толкай». Смотри».

Метла Поттера заметалась, задергалась. Чужая воля невидимым хлыстом гоняла «Нимбус» из стороны в сторону, превратив седока в безвольную куклу.

«Попробуй. Тебе понравится».

Северус попытался остановить метлу. Появилось странное ощущение: мысль вдруг стала осязаемой. Это не было легилименцией, когда одно сознание впитывает в себя образы другого, оставаясь совершенно невещественным. Происходило нечто другое: отсюда, со скамьи слизеринского сектора, он мог дотронуться до зависшего в воздухе метловища, не пошевелив даже пальцем!

«Я же говорил, что тебе понравится. Ну, кто быстрее загонит его к чужим кольцам?»

Он не думал о том, что на метле сейчас едва-едва держится перепуганный ребенок, которого он обещал защищать. Незнакомый ледяной азарт захватил все его существо, давно забытое пьянящее ощущение силы и свободы заставило кровь быстрее бежать по венам. Забыв обо всем, не сводя с «Нимбус» застывшего взгляда, он сильно толкнул ее вверх и вбок, посылая к гриффиндорским воротам.

«Ого! Да ты лихач!» — «А ты как думал!» — «Не поймаешь!» — «Поймаю!» — «Нравится?» — «ДА!!»

Другие игроки, зрители, мадам Хуч — всё превратилось в размытые силуэты, медленно колыхающиеся, как водоросли на дне озера. Любые звуки перестали существовать, и лишь откуда-то с неба тяжело, редко и глухо падали удары собственного сердца.

...Что-то произошло. Силуэты ожили, задвигались, вопли, свистки, топот, солнечный свет разом рухнули на него. Он задохнулся, болезненно заморгал и очнулся.

В нижнем ряду соседи помогали встать Квирреллу, громко возмущаясь невежеством некоторых гриффиндорок. Северус, чувствуя себя совершенно разбитым, машинально взглянул вверх: Поттер уверенно летал над полем, и, как положено ловцу, примеривался к снитчу.

«Надо порадовать милое дитя, — голос звучал убийственно-ласково. — «Вот твой мячик, Гарри! Кушай на здоровье».

Поттера отшвырнуло назад, он спикировал вниз, согнулся на земле в дугу, как от приступа сильной боли, и прижал обе ладони ко рту.

— Я поймал снитч! — разнесся по стадиону его счастливый возглас.

На ватных ногах Снейп спускался с трибуны, оглушенный и раздавленный всем, что случилось. По пути его нагнал Квиррелл, по-приятельски взял под руку и шепнул на ухо со своим уже привычным безумным смешком:

— А мальчишка-то везунчик... Другой бы на его месте половину зубов вместе с