немного вдоль Реки, затем отыскал удобный яр, разрезающий прибрежную кручу, и двинулся вдоль него. Яр постепенно перетек в рощу, что заполнила низину меж холмами. Роща была обыкновенна: осины, березы, ясени, много грибов, птицы, белки, редкие кабаньи следы. Все это имелось в достатке и на западном берегу. Но не беда. Всегда ведь сохраняется возможность повторить безумные сказки охотников, которых Эрвин наслушался у костра. И это даже ложью не назовешь! Ложь — это когда вассал обещает сюзерену привести на битву сотню всадников, а приводит двух оруженосцев и дюжину крестьян с вилами. А рассказы о дальних краях попросту обязаны быть чудесными, сказочными — на то и дальние края. Будничного рассказа о Запределье слушатель не поймет и не простит!

— Что вы расскажете о походе вашей леди, Луис?

— О-о! — с готовностью отозвался механик. — Все-все подробнейшим образом расскажу! А прежде всего — о разных опасностях! Моя леди станет замирать от страха, но тут же и радоваться, как ребенок — ведь наперед будет знать, что все хорошо закончилось. Расскажу про лавину, и про то, как греи на скалу взбирались, и про клыкана, и про пожар на болоте. И про змею… ведь вы позволите, милорд, чтобы я ей рассказал про змею в вашем шатре?

Эрвин позволил.

— Только про случай в Споте не расскажу. Помните, милорд, когда кайр Джемис… Моей леди очень уж будет жаль того сельского парня, она непременно расплачется! Ведь она — вы знаете, милорд, нет на свете человека добрей, чем моя леди! Она…

У Луиса возникла внезапная мысль, и он смущенно замялся.

— Милорд, я подумал… Не смею навязываться, но вдруг так случится, что вы окажетесь в Маренго, и у вас карета сломается, или еще какая задержка… Заезжайте к нам в гости, милорд! Подарите счастье моей леди — она просто с ума сойдет от восторга!

Эрвин усмехнулся. Можно представить себе этот визит! Судя по описаниям, Луисова леди — аристократка, но не первородная, а из чиновного дворянства. Дочка служащего — императорской собачки. Для этакого-то семейства принять в гостях герцога — событие погромче, чем свадьба или рождение сына. Легко вообразить и жилище, которое сможет позволить себе Луис: половина мансарды в каком-нибудь доходном доме. Примерно как Эрвинов походный шатер, только потолок пониже…

Впрочем, идея показалась лорду не такой уж абсурдной. А вдруг, может статься, он действительно окажется в Маренго и найдет свободную минуту… Любопытно будет поглядеть на пресловутую леди.

— Благодарю за приглашение, Луис.

— О, милорд! Поверьте, вы сделаете нас счастливыми на целый год! Я непременно расскажу моей леди, какой вы замечательный человек — какой смелый, добрый, умный! Вы такой… Вы — лучший из лордов!

— А вы многих лордов знаете? — полюбопытствовал Эрвин.

Луис назвал аббата из его родного города, служивого барона из Маренго, затем — Генри Фарвея, правителя Надежды.

— Ого! — Эрвин присвистнул. — Так вы знакомы с герцогом Фарвеем?

— Ну, милорд, не поручусь, что слово «знакомы» самое подходящее… Я, понимаете, тогда стоял в толпе рабочих, а его светлость Фарвей — на помосте, рядом с управителем стройки. Так что я его видел шагов так с сорока…

— Вы были рабочим?! Вот уж не ожидал!

— Да я и сам-то от себя не ожидал, но так сложилось… деваться было некуда.

— И каково вам пришлось на стройке у Фарвея? Сильно досталось?

— Я, милорд, не хотел бы жаловаться, — сказал Луис, хотя тоном выдал, что пожаловаться очень даже не прочь.

Греи в хвосте отряда завели песню. Нечто про пехотинца, что вернулся с войны на деревянной ноге и не смог пасти овец, потому жена ушла от него к соседу. Среди гнилых болот эта песенка была бы к месту, но сейчас отряд шел сквозь рощу — резную, лучистую от июньского солнца, полную птичьих голосов. Эрвин вмешался:

— А повеселее песню знаете?

Томми предложил:

— Парни, давайте, что ли, медведицу…

Он начал, и греи бодро подхватили:

Как-то леди танцевала

Со своим медведем.

И пришли на то смотреть

Ейные соседи.

Пригласил один сосед

Графиню на танец.

Маверик того не снес —

Тяп его за палец!

А затем еще бока

Намял подхалиму

И, вдобавок, подлец,

Оцарапал спину.

Сам зверюга получил

Вкусную конфету,

А страдалец поспешил

К жене за советом.

Приезжает, говорит:

«Наведался к Сибил.

Вся спина теперь зудит,

Чуть зубы не выбил!»

А жена его была

В решениях поспешна

И неверно поняла

Муженька сердешного.

Оглядела пристально,

Головой качала —

Каждую царапину

Зорко замечала:

На боках отметины

Безвестной природы,

На спине — следы когтей

Звериной породы.

— Что ж ты делал у нее?!

Отвечай, скиталец!

— Да, всего лишь станцевали

Медленный танец.

— Я смотрю, дорогой,

Танец не удался.

Не к той даме ты, видать,

В альте́ры подался.

Я тебя научу,

Как ногами дрыгать!

И, хрясь, его по шее

Амбарною книгой.

А затем и кочергой,

И ступою из меди.

В общем, повела себя

Не совсем, как леди.

Эрвин София Джессика — не большой знаток народного творчества — слышал песню впервые. Он пришел в восторг, когда понял, о ком идет речь. Медведь Маверик из Нортвуда — здоровенный зверюга, жадный до внимания. Обожает свою хозяйку, норовит обнять ее при всяком удобном случае. Он бы, точно, станцевал с нею, если б умел! А хозяйка — это леди Сибил Нортвуд, тщеславная, завистливая, вспыльчивая… вот бы посмотреть на ее лицо, если бы она услышала такую песенку! Никто не умеет злиться так зрелищно, как она!

Эрвин велел повторить песню и принялся воображать события в лицах. На месте «ейного соседа» он представил упомянутого выше лорда Фарвея. Тот, конечно, не был соседом графини Нортвуд, зато тщедушный и плюгавый Генри Фарвей очень уж забавно смотрелся в лапах мишки. До того забавно, что Эрвин даже стал подпевать:

С той поры наш сосед

Из дому ни шагу.

Трет бока, чешет спину,

Попивает брагу.

К Сибил больше ни ногой

Позовут — не едет.

Пусть она