Катула (второго консула) и прорываться в Италию, а тевтонам и амбронам предстояло двигаться на Мария вдоль Лигурийского побережья. Кимвры замешкались, а тевтоны и амброны, быстро пройдя весь путь, появились перед римлянами, бесчисленные, страшные, голосом и криком не походившие ни на один народ. Заняв огромную равнину и став лагерем, они принялись вызывать Мария на бой. Однако он пренебрег вызовом и продолжал удерживать воинов в лагере (Плутарх; «Марий»; 11–15), пока не ослабли неодолимое бешенство и неукротимость варваров, заменяющие им храбрость. Они быстро продвигались вперед мимо стен римского лагеря, и столь велика была их надежда на взятие Рима, что даже спрашивали, не хотят ли римляне передать что-нибудь женам. Столь же скоропалительным, как угрозы, было движение их войска тремя колоннами к Альпам, цитадели Италии. Тогда Марий, избрав кратчайший путь, с поразительной быстротой опередил неприятеля и занял позицию в местности, которую называют Аквы Секстиевы. Долину по обе стороны реки заняли враги. А римляне устроили лагерь на неприступном холме, где, однако, не было никаких запасов воды. Трудно сказать, предусмотрел ли полководец это заранее или же выдал свою оплошность за военный план, но бесспорно, что причиной победы оказалась – вынужденная храбрость. Марий обратился к жаждущему войску: «Если вы мужчины, то напьетесь воды». Битва была такой жаркой, врагам было устроено такое побоище, что победитель-римлянин выпил из побагровевшей реки не меньше варварской крови, чем воды. (Флор; I; 38).

Перебив множество амбронов, римляне с наступлением сумерек отошли, но не победные пэаны, пишет Плутарх, не пиры по шатрам и не веселые трапезы ожидали войско после такой удачи, ибо еще ни одну ночь не проводили они в таком страхе и трепете, как эту. Лагерь их не был защищен ни валом, ни частоколом, а внизу еще оставалось несчетное множество непобедимых варваров. Сам Марий был в смятении, опасаясь, как бы не началось беспорядочное, бессмысленное ночное сражение. Однако враги не напали ни в эту ночь, ни на следующий день, употребив все время на подготовку к бою.

Между тем Марий, увидев, что над головой варваров нависают лесистые склоны, прорезанные ущельями, сплошь заросшими дубами, послал Клавдия Марцелла с тремя тысячами тяжело вооруженных воинов, приказав ему укрыться в засаде и во время битвы напасть на врага с тыла. Остальных пехотинцев, выспавшихся и рано позавтракавших, он с рассветом выстроил перед лагерем, а конницу выслал вперед, на равнину. Увидев это, тевтоны, не дождавшись, пока римляне спустятся вниз и положение сражающихся сторон уравняется, второпях схватили оружие и в гневе бросились вверх по холму. Марий разослал во все стороны начальников с приказом твердо стоять на месте и, когда неприятель окажется в пределах досягаемости, забросать его копьями, а затем пустить в ход мечи и сталкивать врагов щитами: покатое место лишит их удары силы и расшатает сомкнутый строй, ибо на такой крутизне трудно стоять твердо и удерживать равновесие. Это Марий внушал всем, и сам первый на деле показывал пример, никому не уступая силой и ловкостью и далеко превосходя всех отвагой. Римляне, принимая и отражая натиск рвавшихся вверх варваров, стали сами понемногу теснить противника и, в конце концов, спустились на ровное место. Марцелл, поняв, что удобный момент настал, поднял своих солдат и с воинственным кличем напал на варваров с тыла, убивая стоявших в последних рядах. Те, увлекая за собой соседей, вскоре привели в смятение все войско, которое недолго сопротивлялось двойному удару римлян, но, смешавшись в беспорядочную толпу, обратилось в бегство. Преследуя бегущих, римляне убили и взяли в плен больше ста тысяч человек. (Плутарх; «Марий»; 21).

6) Вторжение кимвров в Италию

Катул, действовавший против кимвров, побоялся дробить свои силы и поэтому отказался от намерения защищать Альпийские перевалы. Его легионы быстро спустились в Италию и заняли оборону по реке Натизону. У брода на обоих берегах были воздвигнуты сильные укрепления. Узнав об отступлении врага, кимвры в зимнюю пору стремительно перевалили через горы и стали лагерем неподалеку от римлян. Вид неукротимого противника смутил легионеров. Многие римские солдаты в испуге стали покидать лагерь и разбегаться. Катул понял, что с таким войском он не сможет одержать победы, приказал снять с места орла, бегом настиг первых из отступавших и пошел впереди, желая чтобы позор пал на него, а не на отечество, и стараясь придать бегству вид отступления, возглавленного полководцем. Варвары разграбили лагерь за Натизоном, а затем, рассеявшись по стране, лишенной защиты, опустошили ее. (Плутарх; «Марий»; 23).

Катул занял оборону на южном берегу реки По.

7) Битва при Верцеллах

В 101 г. до Р.Х. Марий был в пятый раз избран консулом. Он отбыл к Катулу, ободрил его и вызвал своих солдат из Галлии. Едва они явились, Марий перешел По, чтобы не пропустить варваров в глубь Италии.

Бойориг, царь кимвров, с небольшим отрядом подъехал к самому лагерю и предложил Марию, назначив день и место, выйти, чтобы биться за власть над страной. Марий ответил ему, что никогда еще римляне не совещались о битвах с противником, но он сделает кимврам эту уступку; решено было сражаться на третий день, а место было выбрано у Верцелл, на равнине, удобной и для римской конницы, и для развернутого строя варваров. В назначенный срок оба войска выстроились друг против друга. У Катула было двадцать тысяч триста воинов, у Мария – тридцать две тысячи; Сулла, участник этой битвы, пишет, что Марий разделил своих людей на две части и занял оба крыла, а Катул оставался в середине.

Пехота кимвров не спеша вышла из укрепленного лагеря; глубина строя у них была равна ширине и каждая сторона квадрата имела тридцать стадиев. А конница, числом до пятнадцати тысяч, выехала во всем своем блеске, с шлемами в виде страшных, чудовищных звериных морд с разинутой пастью, над которыми поднимались султаны из перьев, отчего еще выше казались всадники, одетые в железные панцири и державшие сверкающие белые щиты. У каждого был дротик с двумя наконечниками, а врукопашную кимвры сражались большими и тяжелыми мечами.

Всадники не ударили на римлян прямо в лоб, а отклонились вправо и понемногу завлекли их в промежуток между конницей и выстроившейся левее пехотой. Римские военачальники разгадали хитрость противника, но не успели удержать солдат, которые сразу же бросились вдогонку, едва один из них закричал, что враг отступает. Тем временем варварская пехота приближалась, колыхаясь, точно безбрежное море. Тогда Марий, омыв руки, поднял их к небу и взмолился богам, обещая принести им гекатомбу; молился и