Горнист начал отдавать команды, и когда сладкие ноты зазвучали у него за спиной, Трайанал развернул коня и послал жеребца с грохотом обратно вверх по склону, по которому они только что скакали. Это было нелегко. Каждый инстинкт кричал ему двигаться вперед, пробраться между деревьями и найти лучников, которые только что перебили его разведчиков и все еще стреляли по остальным его людям. Но из-за огромного объема огня, плюс широкого фронта, с которого он исходил, силы перед ними, очевидно, были намного больше, чем та, которую они отслеживали... и не было никакого способа сказать, насколько больше.

Он не знал, был ли след, по которому они шли, с самого начала задуман как приманка, чтобы заманить их в преднамеренную засаду, но именно это и произошло. Если бы он попытался провести атаку на такой местности против, возможно, превосходящих сил подготовленных лучников, рассредоточенных по такому широкому фронту, все, чего он добился бы, - это резни своих собственных сил. И если бы он поскакал вперед, присоединившись к своим людям, когда они сражались, повинуясь командам горна, он просто стал бы еще одним оруженосцем - еще одной мишенью для скрытых лучников.

Ему нужно было держаться подальше от этой неразберихи и хаоса, если он хотел осуществлять какой-либо контроль. И он должен был сохранить свой штандарт - визуальный ориентир, на который будут ориентироваться командиры его войск, когда они отступят в свой новый строй, - подальше от этих ныряющих, визжащих лошадей и ругающихся оруженосцев.

Он остановился, еще раз повернув лошадь, когда достиг гребня холма, и его челюсти сжались. Горнист следовал за ним по пятам, а знаменосец сразу за ним, и сине-белый штандарт с грифоном извивался и танцевал. Ветер при проходе знаменосца дул через большой открытый клюв головы кричащего грифона, и шелковое, похожее на дыхательную трубу тело широко и гордо раздувалось под его напором. Солнечный свет сверкал на золотой голове грифона, демонстрируя великолепную боевую славу, но правда была суровой и холодной для ее носителя.

Все разведчики Трайанала упали, и еще по меньшей мере двадцать человек лежали разбросанными там, где была разгромлена голова его колонны. С учетом разведчиков это составляло почти четверть всех его сил. Многие из этих людей лежали неподвижно, но другие корчились и кричали, извиваясь вокруг стрел, вонзившихся в их плоть. Он хотел, больше, чем когда-либо хотел чего-либо в своей жизни, поскакать им на помощь. Они были его людьми, его ответственностью, и он должен был быть там, внизу, ухаживать за их ранами, а не бросать их.

Но он не мог выбросить еще больше жизней, и он заставил свою челюсть разжаться, когда увидел, что остальная часть его сил отступает, как он приказал. Колонна рассыпалась, но не в беспорядке и разгроме, которые вполне мог вызвать такой натиск. И это, как он понял, было из-за краткого предупреждения, которое его команда дала своим людям, чтобы остановить колонну. Его солдаты не знали, что должно было произойти, но их предупредили, что что-то было не так, как должно быть. Это предупреждение притупило, пусть и незначительно, волну паники, которую должны испытывать даже самые опытные оруженосцы при совершенно неожиданном нападении.

Он понял, что его приказ отступить в боевом порядке тоже был правильным, хотя он все еще понятия не имел, разум или инстинкт побудили его отдать его. В любом случае, это открыло колонну, сделав ее более рассредоточенной мишенью, менее уязвимой для массированной стрельбы из лука, даже когда тот же приказ оттянул ее назад, открыв стрельбу. И, что не менее важно, это было доказательством того, что все еще был кто-то в команде, кто-то, обладающий полномочиями удерживать их вместе как сплоченную силу.

Теперь ему предстояло выяснить, ради чего он собрал их вместе.

* * *

На этот раз Дарнас действительно выругался, хотя и обманчиво мягким тоном. Он не сильно промахнулся, но его арбалетный болт пролетел мимо фигуры в цветах Балтара, которая, должно быть, была Трайаналом Боумастером. На таком расстоянии болт даже мощного арбалета, скорее всего, был бы отражен нагрудником юноши... но, возможно, этого не произошло бы. И он почти наверняка пробил бы тело, если бы попал во что-нибудь, кроме его кирасы или шлема.

Теперь Уоршоу ничего не мог с этим поделать, поэтому он вытащил рукоятку лебедки, встроенную в приклад гномьего арбалета, и начал снова взводить стальной лук. Это был не быстрый процесс, но с ним все было в порядке. У него не было намерения принимать непосредственное участие в том, что должно было произойти дальше.

* * *

Сэр Фалту сердито махнул рукой своему горнисту, и оруженосец поднял свой горн. Он пропел, отдавая команду садиться на коней и наступать, и его многочисленная рота и три взвода, выделенные ему лордом Ирэтианом, двинулись вперед.

Это было не то, что хотел сделать Фалту. Не без того, чтобы убить больше врагов или, по крайней мере, разбить их как организованную силу, прежде чем он вступит в бой. Но приказы Чалтара и Халнака не оставили ему выбора. Он сомневался, что был какой-либо реальный шанс убить каждого из оруженосцев Трайанала, чего бы ни хотел лорд Сарэйтик. И все же он едва ли мог притворяться, что не нападал на них, а люди, которых он уже убил, значительно увеличили ставки после простых рейдов по угону скота или лошадей. Теперь, когда он фактически объявил войну Гланхэрроу, его приказы не оставляли ему и его "разбойникам" иного выбора, кроме как убить как можно больше людей.

* * *

Мышцы живота сэра Яррана напряглись, когда он наблюдал, как лесная линия порождает оруженосцев в простой, без опознавательных знаков коже и кирасах преступников или безработных наемников - если была разница. Их было гораздо больше, чем в группе, которую они преследовали. По крайней мере, десять взводов, прикинул он, и, возможно, еще вдвое меньше этого числа. Даже без их начальных потерь люди Трайанала были бы в серьезном меньшинстве.

Он бросил взгляд на своего командира. Юноша отреагировал с большей скоростью, чем показали бы большинство седых ветеранов. И он поступил правильно, остановив колонну. Может быть, это и не идеально, но правильно. Ярран знал, что Трайанал тоже всегда будет винить себя за то, что не остановил разведчиков. На его месте Ярран