– Лежать! Шевельнёшься – пристрелю.

Тот тут же завалился на бок и замер в позе эмбриона. А Сергей Петрович, услышав приближающийся топот, убрал пистолет в кобуру и, освободив правую руку, полез в левый карман гимнастёрки за своим удостоверением врача. Не успел он справиться с пуговицей на клапане кармана, как из-за угла выскочили два красноармейца с трёхлинейками, которые тут же и направили на Сергея Петровича.

– Стоять, руки в верх.

– Ну чего кричите-то? Я, если бы хотел, давно бы вас перестрелял. А этим, лёжа, руки поднимать неудобно. И поаккуратнее с оружием. Я сейчас достану удостоверение, смотрите не пальните.

Сергей Петрович, наконец, справился с пуговицей, нащупал удостоверение, очень медленно вытащил руку из-за обшлага шинели и протянул документ бойцам, одновременно раскрывая его пальцами. Один из солдат поставил винтовку вертикально, придерживая её левой рукой, а правой достал из кармана фонарик и, включив его, направил свет сначала на лежащих бандитов, и только потом на Сергея Петровича.

– А с этими что?

– Пришлось объяснять, что нападать на военных неправильно.

Боец с фонариком обошёл по дуге лежащих на земле людей, приблизился к Сергею Петровичу и прочитал удостоверение, направив на него свет. Потом посветил на лицо, сверяя его с фотографией, и выключил фонарик.

– Осторожнее, один тяжело ранен, а второй опасен!

Но Сергей Петрович опоздал. Как только свет потух и люди перестали что-либо видеть, лежащий на земле громила вскочил и бросился к выходу из двора. Боец, стоявший на его пути, успел отпрыгнуть в сторону, но выстрелить успел только Сергей Петрович. Ориентируясь исключительно на звук шагов, он выпустил все оставшиеся в обойме патроны. И сам не понял, которая из выпущенных пуль и в кого попала. Но попала, о чём свидетельствовал вскрик боли и шум от падения.

– Все целы?

Два голоса раздались почти одновременно.

– Я цел.

– Я цел.

– Вот и хорошо. Вяжите их и зовите подмогу, вы вдвоём их не дотащите. Хотя не надо подмогу, им скорая помощь нужна.

Боец с фонариком, видимо, старший, осветил лежащего у самого угла громилу и скомандовал:

– Перепёлкин, свяжи их.

Пока Перепёлкин возился, стягивая лежащим на земле бандитам руки их же поясными ремнями, Сергей Петрович сменил в пистолете обойму, передёрнул затвор и убрал его в кобуру.

– Перепёлкин, остаёшься здесь, а мы с товарищем военным врачом пойдём в комендатуру, надо рапорт составить. И машину оттуда можно прислать.

Оказалось, что комендатура располагалась дальше по Стромынке в клубе Русакова. Войдя в помещение, старший наряда, при свете выяснилось, что это младший сержант, попросил Сергея Петровича подождать в вестибюле. При этом он незаметно подал находившимся там красноармейцам знак, что бы присматривали за ним. А сам прошёл куда-то во внутренние помещения. Минут через пять он вернулся и сказал:

– Товарищ военврач, пройдите к дежурному.

И показал рукой, куда надо идти.

В кабинете, кроме дежурного, человека средних лет с заметной щетиной и петлицами сержанта госбезопасности, сидевшего за столом, оказался ещё один человек с петлицами армейского младшего лейтенанта239, стоявший сбоку от стола.

– Здравствуйте, товарищ военврач третьего ранга. Предъявите документы.

Сергей Петрович не торопясь достал из левого кармана гимнастёрки, который он предусмотрительно не стал застёгивать на пуговицу, своё армейское удостоверение вместе с ночным пропуском и подал его человеку за столом. Тот внимательно прочитал первый разворот удостоверения, поднял на Сергея Петровича глаза и спросил:

– С каких это пор врачи ходят по Москве с оружием?

– Приказ командования.

– Покажи разрешение на оружие.

– Там вписано.

– Где там?!

– В удостоверении. Третий разворот, кажется.

Сержант госбезопасности перелистнул страницы и прочитал запись о выданном оружии.

– Предъяви номер пистолета.

Сергей Петрович очень медленно достал пистолет из кобуры и положил его на стол. Дежурный взял пистолет за рукоятку, сверил его номер с записью в удостоверении, снял с предохранителя и направил на Сергея Петровича.

– Вася, обыщи его.

– Ты поосторожнее, патрон в стволе.

– Молчать!

Младший лейтенант подошёл к Сергею Петровичу, встал так, чтобы не перекрывать линию стрельбы, развернул Сергея Петровича лицом к себе и проверил карманы шинели, потом снял с него ремень с кобурой, расстегнул шинель и проверил карманы галифе и гимнастёрки. В галифе он не нашёл ничего интересного, а из правого кармана гимнастёрки вынул удостоверение лейтенанта госбезопасности и разрешение на ношение оружия. Вернувшись на прежнее место, он отдал документы дежурному. Тот внимательно их прочитал, ещё раз сверил номер пистолета и спросил:

– И какое же из этих удостоверений настоящее?

– Оба.

– В смысле, оба фальшивые? Говори правду, мразь!!!

– Я могу позвонить?

– Куда?

– Не куда, а кому. Своему командованию, естественно.

Комендант секунд 20 переваривал услышанное, потом усмехнулся.

– Здесь связь только с городской комендатурой.

– Отлично, пусть коммутатор соединит со штабом Московского гарнизона.

На этот раз дежурный сверлил Сергея Петровича взглядом секунд 30, потом, всё-таки, взял трубку стоявшего на столе полевого телефона, крутанул ручку и, дождавшись ответа, сказал:

– Штаб Московского гарнизона.

Потом посмотрел на Сергея Петровича.

– Дальше что?

– Дальше три двойки.

– Соедините три двойки.

…

– Опять коммутатор.

– Номер один два три.

– Один два три.

– Ты лучше мне трубку дай.

– Обойдёшься.

И уже в трубку:

– Дежурный по Сокольнической военной комендатуре сержант госбезопасности Кашин. … Какое сообщение?

– Экстренное сообщение для Завхоза, копия Заведующему складом.

Дежурный повторил в трубку:

– Экстренное сообщение для завхоза, копия заведующему складом.

– Нахожусь в помещении Сокольнической военной комендатуры, нужна помощь.

– Нахожусь в помещении Сокольнической военной комендатуры, нужна помощь.

– Странник.

– Странник.

Выслушав ответ, дежурный положил трубку и посмотрел на Сергея Петровича.

– И что дальше?

– Ждать.

– Чего ждать?

– Реакции командования.

– И долго?

Сергей Петрович пожал плечами.

– Прошлый раз ждали минут пять. Но тогда был день, а сейчас ночь.

– Ладно, тогда садись и рассказывай, что произошло. А какой протокол оформлять, я потом решу.

– Ну, когда я зашёл во двор…

– Стоп-стоп-стоп. Давай сначала. Зачем ты туда пришёл?

– Живу я там, спать пришёл.

– А почему не в госпитале?

– У нас многие, у кого есть жильё в Москве, ночуют по домам.

– Как же так? А если привезут раненых?

– С поездов по ночам, почему-то, не привозят. А если приедет машина, то хватит и тех, кто живёт в казарме.

– Ладно, давай про нападение.

– Когда я зашёл во двор, на меня набросился человек, которого твои люди, потом, чуть не упустили. Наверно, они охотились за оружием. Во всяком случае никаких разговоров типа «жизнь или кошелёк» не было. Я его уложил приёмом самбо. И едва увернулся от второго, напавшего сзади.