Шрифт:
Закладка:
Большая порция Напитка Живой Смерти замедляла абсолютно все процессы в организме волшебника не хуже парализации василиска. Однако для лошадок я умудрился подобрать правильную дозу, обеспечив им всего-навсего глубокую отключку на несколько дней. Накаченное магией тело упрямо сопротивлялось зелью, поэтому дыхание животного не прерывалось, а мощная сердечная мышца ритмично сокращалась. Пусть и заметно медленнее, но все же продолжая поддерживать стабильный кровоток в теле и тем самым избавляя меня от лишней работы.
Мне было известно, что в теле здорового человека содержится около пяти литров крови. Доноры за раз могли отдавать до полулитра без критических последствий для организма. В среднестатистической лошади где-то литров пятьдесят. Решив, что потерю парочки кубических дециметров ценной жидкости взрослый единорог даже не заметит, я заполнил две бутылки, с помощью трансфигурации закупорил их горлышки и отправил в сумку. Ранку на ноге жеребца я за секунду залечил своей магией, не оставив даже следа на серебряной шкуре.
Поглядев на спящую тушу, я задумчиво почесал в затылке и решил не упускать удобную возможность пополнить семейные запасы. Аккуратно срезав пышную гриву животного, я безжалостно остриг его хвост, а затем трансфигурированной ножовкой спилил под самый корень острый рог, который, подобно сброшенной коже василиска, напрочь игнорировал мои заклинания.
Что удивительно, взяв в ладонь витой трофей, я внезапно почувствовал нечто странное - приятное тепло, сдобренное ощущением уюта и удобства. Оказалось, спиленный рог прекрасно проводил мою магию, ощущаясь даже лучше обычной волшебной палочки. Он словно являлся продолжением моей руки! И даже более того – я ощущал содержащуюся в роге собственную силу, которая прекрасно мне повиновалась.
Странно. Помнится, в школьные годы подобного эффекта не наблюдалось. Старый Сириус на уроках зельеварения не раз измельчал купленные в аптеке рога, но ничего похожего не испытывал. Может, все дело в свежести «ингредиента»? Если ученикам Хога продавали лежалые рога, возможно даже, сброшенные самостоятельно, то я крайне удачно затеял свою охоту в сезон спаривания единорогов, когда жизненная сила в их телах находится на пике, вот и случайно открыл необычный побочный эффект. Временный, если моя гипотеза верна.
Попробовав наколдовать помощью трофея банальное «агуаменти», я создал мощный фонтан, в мгновение ока смахнувший желтоватую листву с веток ближайшего куста. Малость охренев от полученного результата, я закончил с экспериментами. От своей идеи подобрать качественную замену стандартным волшебным палочкам, которая сможет выдержать мою силу, я отказываться не собирался, однако выяснение, насколько долго спиленный рог будет сохранять свои полезные свойства, явно следовало отложить. Так что я отправил витой кол в сумку и направился к соседнему жеребцу.
Далее начался самый натуральный конвейер. Четко и быстро я сцеживал волшебную кровь, стриг волосы и спиливал рога волшебным созданиям. Для полного комплекта можно было еще сбривать серебряную шерстку, но я же не живодер какой-то! Зима не за горами – замерзнут бедные животинки! Это потом, ближе к лету можно совершить повторный вояж, а сейчас лучше поумерить аппетиты. По той же причине я не трогал жеребят – у меня не было твердой уверенности, что они благополучно перенесут обильное кровопускание, а тратить драгоценное время ради жалкой сотни миллилитров я посчитал нерациональным.
Несмотря на отсутствие помех в работе, дело продвигалось очень медленно. За час я успел обработать всего полтора десятка единорогов. Понимая, что такими темпами до утра не управлюсь, я решил оптимизировать процесс, снабжая бутылки лейками, которые избавили меня от необходимости постоянного контроля. Процесс пошел веселее, однако появились ошибки. У одной кобылы, которой перепало не так много яблок, кровотечение оказалось чуть сильнее, чем у прочих, и бутылка переполнилась слишком быстро, другой жеребец во сне и вовсе лягнул ногой, сбив тару. В общем, где-то с литр драгоценной крови бессмысленно пролился на траву.
Вдобавок я ощутил, что мой магический резерв, изрядно сокращенный еще на этапе подготовки начал истощаться. Пришлось снять амулеты маскировки, а чуть позже и мантию-невидимку, потреблявшую мою силу слишком уж активно. Положившись на бдительность Кричера, я сосредоточился на сборе ингредиентов, периодически отмахиваясь от навязчивой мысли попробовать какого-нибудь единорога на вкус. Сначала дело, а все эксперименты - потом!
Даже при условии автоматизации, на то, чтобы обработать весь табун, мне потребовалось еще два часа, включая минутку, потраченную на «пис-паузу». Вожака я оставил напоследок, выкачав с него сразу три литра и завладев шикарным тридцатисантиметровым рогом с необычайно острым кончиком и идеальными завитушками. Трофей казался настолько великолепным, что мне очень не хотелось выпускать его из рук. Я поглаживал его и вертел в пальцах, наслаждаясь ощущениями исходящей от рога силы. Интересно, Дамблдор испытывает сходные чувства, прикасаясь к Старшей Палочке?
С трудом заставив себя засунуть этот фигурный кол в сумку, я задумался. Программа-минимум была выполнена, можно приступать к финальному этапу – поению лошадей рябиновым отваром. Разумеется, со временем они и сами скинут вызванное зельем сонное оцепенение, но нельзя забывать про опасности Запретного Леса! В нем водится довольно много разнообразной хищной живности, и бросать единорогов в беспомощном состоянии было бы откровенным живодерством. Та же мантикора, случайно забредя на полянку, не раздумывая, перережет весь табун. Да и стаи шастающих неподалеку волков наверняка оценят щедрый подарок судьбы.
Короче, как ни крути, а единорогов нужно было будить. Однако в моем резерве остались жалкие крохи магии, вынуждая меня ненадолго отложить процедуру детоксикации копытных и приступить к проверке собственных идей. Решив начать с простого, я налил в трансфигурированный стаканчик сотню грамм свежедобытой крови, плеснул туда немного рябинового отвара, который должен был нейтрализовать Напиток Живой Смерти, хорошенько перемешал этот изысканный коктейль кончиком волшебной палочки и в несколько больших глотков переправил в себя.
Серебряная жидкость, оставив на моем языке кисловатое послевкусие, мягко скользнула по горлу, одарив его живительным теплом, ухнула в желудок и стала источать приятный жар, который принялся волнами расходиться по моему телу. Я ощутил, как медленно отступает холод ноябрьской ночи, как исчезает боль в натруженной спине, как уходит из сознания усталость. Казалось, я выпил не кровь, а чарку армянского коньяка. Только не обычного, а коллекционного – из тех, что нереально встретить на полках магазинов, а можно достать исключительно по блату.
Подтверждая данное сравнение, в моем разуме возникла необычайная легкость. Опустошенный резерв начал постепенно наполняться силой, от чего мои губы сами собой расплылись в счастливой улыбке, а сознание затянуло поволокой
