Но результат стоил всех затрат — зелье окрасилось в голубой цвет, показывая довольно близкое родство. Не доверяя самой себе, Гермиона проверила себя еще несколько раз. Зелье с волосками Парвати Патил, Лаванды Браун и Элоизы Меджком окрасилось в солнечно-желтый цвет — отсутствие кровных связей. А образец Джинни Уизли был голубым, но гораздо светлее, чем зелье с волосом Сириуса. Уизли тоже родственники Блэков, хотя и дальние.

Объявить о своем родстве Гермиона не успела — в начале июня Сириус Блэк погиб. После все старались пореже упоминать его имя, чтобы не расстраивать Гарри. И Гермионе казалось некрасивым упоминать о своём родстве с Блэками. Это выглядело так, словно она собирается…

Примазаться к наследству, — хмыкнул Яксли. — Грейнджер, ты хотя бы понимаешь, как это звучит? Грязнокровка заявляет о своем родстве с известной чистокровной семьёй! Ну что за чушь? Тебя любой мог бы вызвать на дуэль — в родстве с Блэками состоят многие.

К тому же, Грейнджер, сквибов мужского пола всегда…  эээ… .

Ну что ты мнешься как девственница? — прикрикнул на сестру Амикус. — Убивают их. Сквибы — это величайший позор любой чистокровной магической семьи. Девчонок еще можно выпнуть замуж по-тихому, а с мальчишками разговор простой — яд или удавка. Или в поместье дальнее на веки вечные — но это для самых совестливых.

Белла! — окликнул Долохов молчавшую узницу. — Ты-то что скажешь? О твоей, между прочим, семье речь идет! Родство — это серьезно.

Беллатрикс же молчала. Склонила голову, занавесив лицо спутанными волосами, явно обдумывая что-то.

Беллс! Что ты молчишь?

Мариус Блэк должен был умереть, — вдруг глухо сказала волшебница. — Для него даже приготовили яд — настой из волчьих ягод в вине. Но напоить не успели — сквиб сбежал. Он прихватил с собой часть семейных драгоценностей из сокровищницы — тех, что ему навредить не могли. И он…  убил своего сводного брата. Бастарда, но сильного волшебника, которого принимали в семье. Самому Мариусу тогда было лет четырнадцать. Тетушка помнила его плохо, но всегда говорила, что была бы магия, был бы «настоящий Блэк».

Как сквиб мог убить мага? — возмутился кто-то. — Это же невозможно!

Заколол кинжалом со спины. Он не мог наколдовать простейшего Репаро, но в цель метал всё, что лезвие имеет. На третьем этаже была спальня с отметинами на двери — его комната. Дядя Орион потом из неё кабинет сделал, — просто ответила миссис Лестранж. — Тетушка Вальбурга рассказывала нам с сестрами эту историю сотни раз. Семейная страшилка. Так это был твой дед? Ты точно уверена?

Гермиона кивнула и добавила:

Папа рассказывал, что дедушка вырос в приюте, и родственников у него не было. Шла вторая мировая война, и город бомбили. Дедушка Мариус тогда работал на какой-то фабрике. Кажется, он задержался на своей работе и возвращался домой, когда началась бомбежка. Это когда летающие аппараты сбрасывают на землю разрывающиеся снаряды. Что-то вроде заклинания Бомбарда, заключенного в металлический цилиндр. Сброшенные с большой высоты, эти снаряды причиняют много разрушений. Они представляют большую опасность для тех людей, кто не спрятался в специальные убежища.

Дедушка Мариус оказался на открытом месте и едва не умер. Чудо просто, что его потом нашли. Он очутился в муниципальном госпитале в тяжелом состоянии. Но один из врачей его выходил и даже оставил после при госпитале, как санитара. Рабочих рук тогда не хватало. Впоследствии дедушка даже женился на дочери этого врача и взял её фамилию — Грейнджер.

Понятно, почему, — хмуро проворчала Белла. — Вся семья искала этого уродца. Ведь украл он поистине ценные вещи. Магическое благосостояние Блэков пошатнулось — семья не смогла участвовать в древнем ритуале на Самайн. Из-за этого, кстати, был расторгнут брачный контракт Кассиопеи Блэк и Серафима Крэбба. Уж тетушка Кассиопея больше всех этого сквиба ненавидела. Он бы у неё легкой смертью не умер. Вот только искали его, самое малое, лет двадцать. И не нашли. Как сквозь землю провалился. А твой папаша, видимо, о родстве знал, боялся и помалкивал. Разумно. Выходит, о драгоценностях ты не знаешь ничего?

Драгоценностях? — непонимающе переспросила Гермиона.

Твой дедуля уволок много блестящих вещиц и магических цацек. Тьфу ты! Долохов, все твоё влияние! Раньше я так не выражалась!

Раньше мы не сидели в соседних камерах, — хохотнул Долохов.

Не только обычные украшения, но и редкие артефакты. В детстве мы с сестрами часто рассматривали картинки того, чего лишились по милости одного ущербного. Сапфировый гарнитур, диадема с изумрудами…  Из артефактов там была Сфера обмана. Это я хорошо помню.

Гермиона задумалась. Грейнджеры были небогаты. Обычная семья. Прочный средний класс. Уютный дом с садом, две машины, отпуск в Европе каждый год — на Рождество или летние каникулы.

Но впервые ей в голову пришло, что стоматологический кабинет родителей начал приносить доход только последние лет пять. Однако определенный уровень жизни был у них и раньше. А дедушка Мариус с бабушкой Лизабет, насколько помнила Гермиона, вообще никогда не работали. Жили на некое мифическое наследство прадеда, остатки которого перешли отцу. Из чего состоит это наследство, Гермионе было неизвестно. Да и какое наследство может быть у врача муниципальной больницы?

В их семье ценили красивые хорошие вещи, но старались не выставлять этого напоказ. Родители матери погибли во время ограбления собственного дома. И у Джейн Грейнджер навеки поселился страх такой смерти. Сигнализация в их доме всегда была самой лучшей, зеленая изгородь была из колючего боярышника, а на всех дверях стояли прочные замки. К тому же почти все деньги и ценные вещи хранились в специальных тайниках, устроенных отцом в разных частях дома.

Однако кое-что выбивалось из общей картины «средний класс на трех человек и кота». В шкатулке на подзеркальном столике миссис Грейнджер держала несколько украшений, которые могли бы стать частью какой-нибудь музейной коллекции. Или собственностью королевы Британии.

Массивный перстень из белого золота. Желтый, как яичный желток, прямоугольный камень в солнечном свете сверкал, словно маленькое светило. Ветка шиповника, заключенная рукой ювелира в серебро. Крохотные бриллианты, повисшие на кончиках резных листиков, в самом деле казались каплями росы. И именовалось это ювелирное чудо «булавкой». Браслет из десяти нитей жемчуга. На каждой жемчужине вырезан и заполнен золотой нитью затейливый узор.

А на двадцатилетие брака отец подарил маме необычное ожерелье. Настолько роскошное и дорогое, что миссис Грейнджер из шкатулки доставала его только несколько раз — в спальне перед зеркалом.

Десять овальных темно-синих камней в кружевной оправе из светлого металла,