Шрифт:
Закладка:
Из-за всех этих разборок и затянувшегося до утра военного совета я и не выспался. Настроение было просто отвратительное…
От сербов очень сильно шибало мочой и дерьмом. Вроде как человеческий нос со временем привыкает ко всем запахам, но, должно быть, мое обоняние было каким-то особенным и утонченным, потому что всякий раз, когда порыв ветра налетал с правой стороны борта, где кучковались братья-славяне, я болезненно морщился и кривился.
Между прочим, идея извалять сербов в фекальных стоках принадлежала мне, и это была не капризная блажь, призванная наказать их за то, что Баян прозевал чуть не зарезавших меня турок. Нет, все было намного сложнее. Извазюканные в дерьме сербы несли под своей одеждой оружие – пистолеты и гранаты. А весь этот вонючий маскарад разыгрывался для людей Барака. И все сработало как надо: во-первых, сербов не обыскали, а во-вторых, их не поместили в другую машину, то есть в случае опасности мы имели доступ к оружию. Короче, я гений и молодец!
– Иваныч, если все выгорит, то я никогда больше не буду обсуждать твои приказы! – понизив голос, сообщил мне Иван, стоявший рядом.
– Хорошо бы, а то вы достали уже. Не команда, а сборище демократов: каждый так и норовит спорить с командиром, – буркнул я, намекая на горячие споры во время ночного военного совета.
Знатно мы ночью покричали друг на друга, доказывая каждый свою точку зрения, чуть до потасовки дело не дошло. Но ничего, как-то обошлось. Надо завязывать с этой демократией, а то взяли моду оспаривать мои «гениальные» решения! Да, я предложил сумасшедший и рискованный план, ну и что? На первый взгляд кажется, что он практически невыполним и, скорее всего, мы все погибнем, но кто не рискует, тот, как известно не пьет шампанского! Хотя я сейчас предпочел бы не бокал игристого вина, а стаканяку водки!
Сейчас было бы неплохо еще раз обговорить с сербами кодовые фразы, после которых они должны вступить в игру, но нельзя привлекать внимание встречающей стороны, а то они и так подозрительно на нас косятся.
То ли из-за беспокойной ночи, то ли из-за плохих предчувствий, но вот сейчас, когда я стоял в кузове трясущейся из стороны в сторону машины, меня одолевали нехорошие мысли. Совершенно не хотелось ехать дальше. Казалось, что я втянул не только себя, но и своих товарищей в безнадежную авантюру. По факту мы сейчас сами лезем врагу в пасть.
Сколько у Барака вооруженных нукеров, доподлинно не известно. Пленный турок говорил, что около сотни, но часть из них охраняет нефтеперегонный завод, часть находится где-то за городом. Именно на том, что с Бараком сейчас только малая часть его людей, и строился весь мой план. Вот только выгорит ли он? А вдруг пленный врал или попросту не владел всей информацией? А может, люди Барака уже вернулись из рейда. Черт его знает!
– Бро, ты о чем задумался? – вырвал меня из тягостных мыслей встревоженный голос Ивана.
– Шарап! – цыкнул я и тут же добавил: – Спик онли инглиш!
– Окей! – послушно отозвался керчанин.
Жаль, что со мной сейчас нет Женевы или Гарика: только эти двое в полной мере владели английским языком, остальные едва могли связать пару слов. А как действовать в критической ситуации без вербального общения, я не знал. Хорошо если все обойдется и, как я предполагал и надеялся, команды по-русски мне придется отдавать только в самом конце, когда уже будет неважно, какой мы национальности. Но если сейчас встречающая сторона спалит нашу национальность, то в свете последних событий, когда в Синопе боятся визита русских спецназовцев, желающих вызволить своего генерала, нам придется худо. Раскрошат из автоматов, как пить дать!
Наконец машины добрались до виллы Барака, но внутрь заезжать не стали, а остановились перед ней возле большой беседки, больше напоминающей уличную веранду в детском садике. Усадьба торговца топливом располагалась примерно в десяти километрах от побережья, на юго-востоке от Синопа. Места здесь были живописные: поросшие свежей зеленью пологие холмы, многочисленные рощи и сады. Одним словом, рай, да и только. Вилла – большой трехэтажный особняк в окружении строений попроще. Отдельно стоят какие-то хозяйственные постройки, под основательным навесом – вереница небольших цистерн. Все сделано крепко и надежно – на века!
Выбравшийся из первой машины турок повелительным тоном приказал нам раскладывать товар внутри этого навеса и ждать, когда его величество товарищ Барак обрадует нас своим визитом. А вот это уже хреново! Я рассчитывал, что нас пропустят внутрь, а не оставят снаружи. Блин! Ну и что теперь делать?!
Ладно, будем танцевать с тем, что есть!
Я приказал развешивать ковры с огнестрельным «золотом» и старинным «холодняком» между стоек беседки. Сербов отогнали подальше от навеса и с помощью криков и пинков заставили сесть на землю. На первый взгляд могло показаться, что рабы связаны крепко и надежно, их запястья опутывали толстые жгуты нейлоновых шнуров, но на самом деле достаточно было легкого движения рук, чтобы эти шнуры опали на землю безвольными концами. Раз! – и связанный раб оказывался на свободе!
Узлы вязал Ванек. Где он научился подобным фокусам, керчанин не сказал, заявив, что подобным искусством узлоплетения владеет любой керченский школьник. Как всегда у Ванька, керчане – это особая раса на планете Земля. Причем Болтун искренне верил в свою теорию богоизбранности керчан и каждый раз, когда встречал свежие уши, рассказывал им одну и ту же притчу.
Как-то раз пришли еврей и хохол к Богу и спрашивают у него: мол, кто же из нас самый богоизбранный народ? Бог сказал, что даст ответ завтра, и отправил их спать, а ночью взял у каждого из них все самое ценное и исключительное и из этого сотворил керчан. А наутро заявил, что керчане – это самый богоизбранный народ на Земле, а евреи и украинцы могут курить в стороне.
Когда я услышал этот бред впервые, то долго ржал, но после десятого раза понял, что смеяться глупо, а лечить Ванька – поздно. Поэтому махнул рукой на его закидоны и лишь изредка подшучивал над товарищем.
Ящики с
