Все встает на свои места. Брук привела его домой. Этого жалкого Питера Грина.

Злюсь невероятно. Брук повезет, если она не зайдет сейчас в комнату, потому что я взорвусь и ее завалит обломками мебели.

Я со всей силы комкаю эту футболку и швыряю на пол. Затем топчусь на этом отвратительном куске ткани. Невыносимо! Ненавижу!

– Брук! – еще громче раздается мой голос.

Я не выдерживаю и бегу на первый этаж. Заглядываю во все комнаты. Сестра будто испарилась. Не может такого быть! Запах в комнате тому подтверждение. Грин был здесь недавно. Получается, Брук пропустила школу. В выпускном классе она вдруг решила потерять голову.

На улице я нахожу сестру, идущую по тротуару. Она улыбается, глядя на солнце. В общем, наслаждается последним майским днем, в то время как я не могу справиться с охватившей меня волной злобы.

– Нам надо поговорить, – сходу восклицаю я, на что получаю ее равнодушный взгляд.

– Ты сегодня раньше, чем обычно, – кидает она мне и проходит мимо.

Я вскипаю от злости.

– Ты же знаешь, что тебе не стоит водить его к нам домой? – выплевываю эту фразу.

– А тебе не стоит лезть в мою жизнь, Джи.

Я останавливаюсь. Ее слова отрезвляют меня, как пощечина. Еще никогда я не обжигалась так о слова Брук.

– Да ты ведь его не знаешь! – ошпариваю ее правдой.

Она смеется. А мне противно настолько, что хочется взвыть.

– А ты будто знаешь, да? – Откровенный стеб с ее стороны летит в меня.

Не буду скрывать. Если она хочет знать правду, пусть знает.

– Я знаю его дольше, чем ты, – произношу уверенно.

После этой фразы Брук обращает свое внимание на меня. Ну надо же!

Она поворачивает голову и прищуривается, оценивая мои слова. Напряжение растет с каждой секундой, как и расстояние между нами. Мы отдаляемся не только физически, но и морально. То, что я расскажу ей сейчас, должно повергнуть в шок.

– Он всегда лез к нам с Дареном. Это был настоящий буллинг. Питер обращался со мной как с куском дерьма. – Я не скромничаю и не подбираю выражений. – Обзывал, подставлял. А Дарену, который защищал меня, всегда доставалось. Питер ненавидел нас. Спросишь почему? Я сама до сих пор не знаю ответа.

Прерываюсь, чтобы вдохнуть. Следующие слова будут для меня самыми тяжелыми. Я ощущаю подступивший к горлу ком и выступившие на глазах слезы. Меня всю трясет.

– Это Питер, – мой голос дрожит, – подставил Дарена. Из-за него его выгнали из команды. А потом… он пошел на то чертово поле, разочарованный, с болью в сердце, получив такой удар, который нам и не снился. В тот день Дарен потерял все: надежду на блестящую карьеру, веру, мечту и… себя.

Мне не хватает воздуха. Кажется, что пространство сужается до невероятно маленьких размеров. Я вижу только потрясенный взгляд Брук. Она пытается сдержать свое удивление, но у нее не выходит.

– Джи? – окликает она меня.

Я облокачиваюсь о почтовый ящик и глубоко дышу.

– Если бы он этого не сделал… – я начинаю реветь. Боль рвет мою грудную клетку.

«Дарен был бы жив» – я не решаюсь произнести это вслух.

– Питер мне рассказывал, что вы не ладили раньше, но он изменился, Джит. Он пообещал больше никогда тебя не трогать.

Я смеюсь сквозь слезы. Мне остается только иронично покачать головой.

– Ты серьезно?

– Джит, он не причастен к тому, что случилось с Дареном. Питер поклялся мне. Это недоразумение. Кто-то другой донес на Дарена.

– Ты веришь Питеру? – задаю я ей один-единственный вопрос.

– Я не вижу оснований не верить ему.

Мне достаточно этого ответа.

– Не позволяй ему знать о тебе все. Он страшный человек. – Это последнее, что я говорю Брук сегодня.

Затем инстинктивно обнимаю себя руками и направляюсь в дом.

– Джи, я не хочу, чтобы мы ссорились из-за него, – кидает она напоследок, уже куда тише.

– Я скоро уезжаю, так что не будем.

Брук нельзя назвать доверчивой. Я думаю, она услышала меня и какое-то сомнение по поводу Питера у нее все-таки зародится. Сестре нужно время, чтобы все понять. Питер Грин не сможет скрывать свою истинную сущность вечно, он выдаст себя совсем скоро. Обязательно выдаст.

Глава 6

Поломанная принцесса

Запихиваю в чемодан последнюю вещь и с огромным усилием закрываю его. И зачем я беру с собой такую кучу всякой всячины? Сама не знаю. Мама с Брук расположились около меня, когда я начала собирать чемодан, и благодаря их советам он в итоге наполнился до краев. По их мнению, мне обязательно понадобятся сапоги, надувная лодка и налобный фонарь. Прекрасно, что ж. Теперь я буду еле плестись со своими баулами.

– Вы довольны? – Манерно закатываю глаза, поглядывая на маму.

Она хихикает. Ее глаза горят, мама улыбается. Сеточка морщин появляется у ее глаз. Брук же стоит рядом, сложив на груди руки. Она так же, как и я, закрыта. Напряжение все еще гложет и съедает нас изнутри. Черт бы побрал все эти недопонимания! Питер Грин – настоящая проблема. Не хочу думать о нем, иначе настроение перед поездкой упадет на дно Марианской впадины. А я в таком предвкушении перед путешествием, что коленки подрагивают.

Я одета в фиолетовый комбинезон, и мне страшно жарко. Кажется, асфальт на улице скоро расплавится. Я терпеть не могу духоту. Хоть бы ветерок подул.

– Ты прекрасно выглядишь. – Мама делает мне комплимент, следуя за мной на крыльцо. – Джи, я не могу тобой налюбоваться.

Брук кивает. У меня будто груз с плеч падает. Я улыбаюсь, потому что она переборола свою гордость и согласилась с мамой.

– Да. Мне кажется, или Джит отпускать опасно? – Брук двигает бровями, и я в ответ цокаю. – Как считаешь, мам?

Они бросают друг на друга теплые взгляды, и я чувствую между нами связь, которая на какое-то время пропала. Наконец можно расслабиться.

– Я вас умоляю, что со мной может случиться! – Пожимаю плечами, но в голове прокручиваю сотни сюжетов с плохой концовкой. Мнительность – страшная вещь.

– Будь осторожна. Я уже сказала тебе все, что должна была. Ты взрослая и вправе сама принимать решения. Не буду нагружать тебя своими опасениями. – Мама подходит ко мне и заключает в крепкие объятия. Кажется, слезы подступают. Мне так тепло и