Женщина так сильно обрадовалась, что ее сын дал ей шанс оправдаться и все объяснить, что едва не запрыгала от счастья. По крайней мере, ее сияющее от улыбки лицо выражало именно такое желание. Я невольно даже залюбовался Иридой, но внешне никак это не проявил. Сейчас я обиженный ребенок, и именно вокруг этого должно строиться все мое поведение. В присутствии матери Данмара, как минимум.

Встречу женщина назначила прямо на сегодняшний вечер. После захода солнца она обещала ждать меня неподалеку от северных ворот третьего кольца, в темном и малолюдном месте, где будет мало свидетелей нашего уютненького семейного рандеву, и где нас трудно будет узнать со стороны. Кхм… хотя, раз уж я теперь обитатель центра, мне пора уже привыкать называть его первым кольцом?

К Асталу я возвращался нарочито задумчивым и хмурым. Он ведь ранее обмолвился, что у меня стал портится характер? Значит, надо соответствовать. Я ему сочувствую, конечно, но с этого момента я должен вообще стать невыносимым маленьким засранцем. И великану это предстоит как-нибудь пережить.

— Что такое? — Здоровяк не мог не заметить моего показного дрянного настроя. — Ты выглядишь словно пройдоха-купец, повстречавшийся с неподкупным таможенником.

— Все гораздо хуже, — угрюмо ответил я воину, — я выгляжу как сын, повстречавшийся со своей матерью.

— Ну эт… — Астал замолк, будто до него не сразу дошел смысл сказанных мной слов. — Что-о-о?! Данмар, ты видел свою мать?!

— Угу… и можешь поверить, я не в большом восторге от этого.

— А она не собирается… э-э-э… делать какие-нибудь глупости? — Деликатно поинтересовался здоровяк, тщательно подбирая слова.

— Ты о том, не задумала ли она публично объявить, что я на самом деле низкорожденный плебей, а не аристократ, нацепивший маску инкогнито?

— Ну хотя бы…

— Насколько я понял из нашей с ней беседы, то нет. — Поспешил я успокоить великана. — Она для того и передала записку через третьи руки, чтобы у нашей короткой встречи не было очевидцев.

— Это радует… — вопреки смыслу своих слов, Астал не выглядел радостным, а скорее задумчивым, словно прикидывал величину проблем, грозящих свалиться на наши головы из-за появления Ириды.

— Думаешь, ее придется устранить? — Спросил я безжизненно, глядя немигающим взором в одну точку.

— Устранить? — Глупо переспросил воитель. — Что это зна… ЧТО-О?! Ты собрался убить собственную мать?!! Данмар, да какого ху…

От избытка чувств великан едва не перешел на крик, так что мне пришлось пихнуть его локтем в бок, напоминая, что мы сейчас находимся в таком месте, где полно не только лишних глаз, но и чрезвычайно чутких ушей.

— Можно ли считать матерью ту, которая бросила своего ребенка, когда он в ней больше всего нуждался? Я валялся, прикованным к кровати, и единственное что мог, это открывать и закрывать глаза! Я забыл даже то, как произносить слова, забыл, как блестят на ночном небе осколки! Единственное, что я не забыл, это ее силуэт, стоящий в дверном проеме…

Я постарался, чтобы в моем голосе прозвучало побольше горячности и застарелой горькой досады, которые я не могу отпустить вот уже который год. И мне, судя по всему, это неплохо удалось.

— Так, Данмар, послушай меня! — Немного резковато попытался достучаться до моего рассудка здоровяк. — Я понимаю, что тебе больно об этом вспоминать, но это говорит сейчас твоя обида, а не ты сам. Пойми, то что ты предлагаешь, это совсем не выход! Смерть матери не принесет тебе даже капли утешения, а сделает только хуже! Твоя душа окажется задушена в безжалостных объятьях черной тоски и печали. Я видел подобное бессчетное множество раз!

— Видел? Серьезно? — Иронично поддел я воителя, намекая на то, что зрелище, как сын убивает мать не такое уж и частое. А тем более на публике.

— Да, — с вызовом выпятил подбородок Астал, не поняв сути моей издевки, — видел! Всякая месть заканчивается одинаково. Но особенно паршиво кончается та, где мстят близкие. Просто пойми, что у твоей матери определенно были причины так поступить! Веские! Потому что никакая родительница не бросит свое дитя по доброй воле!

— О-о, ты слишком мало знаешь о матерях, — печально протянул я, почему-то вспоминая какие-то смутные обрывки из своей первой жизни. — Ты ужаснешься, если узнаешь, что некоторые на самом деле способны сделать со своими детьми.

— И все же, я верю, что женщина, породившая тебя, вовсе не из таких! — Пылко возразил воин, весьма тактично избежав спора на отвлеченную тему. — Тебе нужно лишь выслушать ее историю, и я уверен, многое для тебя встанет на свои места!

— Именно этим я и собрался заняться сегодня ночью…

— Она назначила тебе встречу?! — Округлил глаза великан, хотя, казалось бы, что здесь удивительного?

— Вроде того, — пожал я плечами как можно безразличней, пытаясь показать, что меня грядущее свидание с родной матерью вообще не волнует.

— Я иду с тобой! — Безапелляционно припечатал Астал.

— Разбежался.

— Это не обсуждается! — Попытался настоять на своем воин.

— Естественно, — нагловато кивнул ему я, — потому что нет смысла обсуждать то, чего не будет.

Здоровяк громко скрипнул зубами, а в глубине его глаз показалось отчетливое желание придушить одного маленького гаденыша по имени Данмар. Но он все же еще нашел в себе силы поддержать наш диалог.

— Я не отстану от тебя ни на шаг! — Клятвенно пообещал он. — Я стану твоей тенью. Я прилипну к тебе, как клещ к голой заднице. Ты даже до ветру не сможешь сходить в одиночестве. Один ты на эту встречу не пойдешь, да услышит меня Ворган!

— Это мы еще посмотрим, — из вредности пообещал я, хотя и реального намерения оставлять Астала в Дивинатории не имел. Пусть идет, заодно прикроет меня, в случае какого-нибудь непредвиденного переполоха.

* * *

— Как твое самочувствие, сын? — Глава Атерна без стука вошел в комнату к пострадавшему в учебном поединке отпрыску и деловито принялся осматривать его, делая это с таким видом, словно он выбирал ломоть мяса на базаре.

— Уже лучше, — нерешительно ответил Таасим, смущенный таким проявлением заботы. Отец для него всегда был больше строгим наставником, нежели родителем, оттого и взаимоотношения у них были соответствующие. — Боль почти ушла, осталось только ощущение тысяч иголок, которые волнами прокатываются по телу.