— И?

— И у меня будет вечеринка, помнишь? То есть, да, конечно, помнишь. Это мои грандиозные восемнадцать. Я планировала это буквально вечность.

— Ближе к делу, блядь.

Пейтон накручивает прядь длинных светлых волос на указательный палец.

— Я просто хотела убедиться, что ты знаешь, что ты все еще приглашен. Что может быть лучше, чем оставить всю эту драму позади и официально объявить, что мы снова вместе?

Эта сучка еще больше заблуждается, чем я думал.

— Не интересно, — я пытаюсь пройти мимо нее, но она загораживает мне путь.

Ее голубые глаза сузились до щелей.

— Кингстон, подумай об этом очень хорошо. У тебя есть последний шанс.

— Последний шанс для чего?

Ее нос задирается вверх.

— Чтобы извиниться за свое поведение. Попросить у меня прощение. Оставить всю эту ерунду с этой шлюхой наркоманкой в прошлом.

Мои зубы скрежещут.

— Подвинься, Пейтон.

— Ты пожалеешь об этом, Кингстон.

Я делаю шаг вперед и оказываюсь прямо перед ее лицом.

— Единственное, о чем я жалею, это о каждой минуте, проведенной с тобой. А теперь, блядь, шевелись, пока я не заставил тебя двигаться.

— Ты придурок!

Я усмехаюсь.

— Это не новость. Последнее предупреждение, Пейтон. Подвинься.

Пейтон отодвигает свое тело, чтобы я мог пройти, но она все еще достаточно близко, чтобы ее сиськи терлись о мою руку, когда я прохожу мимо. Этот трюк, без сомнения, преднамеренный с ее стороны, и чертовски раздражающий с моей. Я начинаю думать, что она никогда не поймет намека. Я ведь не скрывал, что презираю ее.

— Просто помни, что все, что произойдет с этого момента, будет твоей виной, Кингстон. Ты сам напросился на это! То, что случилось с Жасмин на озере, ничто по сравнению с тем, что произойдет, если ты будешь продолжать отталкивать меня.

Я останавливаюсь на полпути вниз по лестнице и оборачиваюсь.

— Тебе есть в чем признаться, Пейтон?

Я с самого начала подозревал, что Пейтон наняла кого-то, чтобы тот напал на Жас, но не думал, что она настолько глупа, чтобы признаться в этом.

Она сложила руки на груди.

— Полагаю, теперь мы увидим, не так ли?

Я смеюсь.

— Вау… ты еще глупее, чем я думал, если думаешь, что я отвечу на одну из твоих угроз. Имей в виду, что бы ты ни бросила в меня или в кого-либо, кто мне дорог, мое возмездие всегда будет в десять раз хуже. Сделай все, что в твоих силах, Пейтон. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь корчиться, когда придет время расплаты.

Я уверен, что ее щеки побледнели, но она слишком сильно накрашена, чтобы я мог сказать наверняка.

— Ты меня не пугаешь.

Я продолжаю спускаться по лестнице, не оглядываясь.

— Это мы еще посмотрим.

Пейтон издает пронзительный крик, когда я выхожу через парадную дверь. Бентли прислонился к своей машине, ожидая меня.

— Это Пейтон визжала как банши? — он дергает подбородком в сторону дома.

— Да. Сегодня она особенно старается, — я достаю телефон из кармана и пишу сообщение своему частному детективу, прося его установить слежку за Пейтон. Он уже следит за ее мамой, но пока не обнаружил ничего подозрительного. — О чем ты хотел поговорить?

— Тебе действительно нужно спрашивать?

Моя челюсть сжимается, когда я открываю дверь своей Agera. Меня чертовски бесит, что Жас может так легко доверять заднице этого шутника, но не мне. — А что с ней?

— Она будет в порядке в этом доме?

Я провожу рукой по подбородку.

— Мне это не нравится — Каллаханы занимают первое место в списке моих подозреваемых. Но Жас — упрямая дрянь, поэтому я плачу Фрэнку, чтобы он присматривал за ней, пока я не смогу убедить ее остаться со мной. Он не сможет быть с ней все время, но это лучше, чем ничего, — я стараюсь говорить достаточно тихо, чтобы нас не могли подслушать.

Он приподнимает бровь.

— Фрэнк? В смысле, водитель?

— Он работал телохранителем у элиты Голливуда, так что у него есть нужные мне навыки.

— Серьезно, черт возьми? — размышляет Бентли. — Думаю, это объясняет, почему он сложен как танк. Почему он сменил профессию?

Я пожимаю плечами.

— Он стал отцом пару лет назад. Ребенок живет с мамой, но Фрэнк регулярно навещает его. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что ему нужна работа, которая не требует так много поездок и не связана с таким большим риском.

— Логично, — соглашается Бентли. — Откуда ты все это знаешь?

— А ты как думаешь?

Он закатывает глаза.

— Точно. Иногда я забываю обо всех людях, которым ты платишь.

— У меня нет такой роскоши, — бормочу я. — Ты голоден? Я мог бы сходить за бургером.

— Братан, ты уже должен был знать, что я никогда не откажусь от бургера.

— In-N-Out?

Бентли открывает дверь своего Porsche и забирается на водительское сиденье.

— Это был настоящий вопрос?

Я смеюсь.

— Не совсем. Встретимся там.

Он машет мне, прежде чем включить передачу и тронуться с места. Волоски на моем затылке встают дыбом, поэтому я поднимаю взгляд и замечаю, что Жас стоит, прислонившись к окну, и смотрит на меня сверху вниз. У нас происходит один из наших странных безмолвных разговоров, в котором мои глаза говорят, что я не сдамся, пока она не сдастся. Ее глаза говорят мне, что она собирается заставить меня потрудиться для этого. Я ухмыляюсь, садясь в машину и нажимая на кнопку зажигания.

Давай, детка.

***

— Как Жас? — спрашивает Эйнсли.

— Хорошо, учитывая все обстоятельства.

— Не могу поверить, что ты пошел туда после того, как она специально попросила тебя не делать этого. Ты такой придурок.

— Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Эйнсли запихивает в рот несколько картофелин фри и жует их, прежде чем снова заговорить.

— Спасибо за еду. Репетиция сегодня была напряженной. Я проголодалась, и мне совсем не хотелось ждать доставки.

Наш отец, дешевый ублюдок, каким он и является, отправляет весь персонал, когда уезжает из города. Я редко ем в главном доме, поэтому привык сам справляться, а вот Эйнсли — нет. Если у нашего шеф-повара Луиса выходной, она обычно заказывает еду на вынос или сидит здесь, выклянчивая у меня. Из-за нее у меня в холодильнике так много чертовой девчачьей еды.

— Ты знаешь, что я всегда буду заботиться о тебе, сестренка, — я притягиваю ее к себе и взъерошиваю ее волосы, чтобы доказать свое утверждение.

— Отстань от меня, придурок!

Я смеюсь, наблюдая, как она пытается — безуспешно, надо сказать —