Шрифт:
Закладка:
И земля воскликнет — навсегда!
Хазби Калоев
(1921–1943)
Первое утро войны
…Не вовремя…
Под утро
Пришел огонь, коснулся мирных крыш.
И все-таки я знаю —
Как ни трудно,
О родина моя,
Ты устоишь…
Ты победишь!
Пес-рыцарь, стой!..
Посланец смерти,
Смерть тебя настигнет.
Ты обезумел,
Ты ослеп!
О, как несовместимы —
Чело высокое земли и твой
Кровавый след.
Остановись!
Ты, порожденье грязи и обмана,
Агония ведет тебя сюда…
Ты видишь — из тумана
Взошла пятиконечная звезда.
Еще — как дальняя комета,
А тучи наглы и спесивы…
И все-таки она — сама победа
И сила!
Пес-рыцарь, стой!
Рискуешь головой.
«Метель деревья рослые сломила…»
Метель деревья рослые сломила,
Сугробы злые под ноги легли…
Великая нужна поэту сила,
Чтоб описать всю боль моей земли!
О мертвых братьях память я несу.
Дай, молодец, свирель — на той свирели
Я мир знобящей песней потрясу!
Метель уже стихает, исчезает —
Дождь солнечных лучей ее пронзает.
Давид Каневский
(1916–1944)
«Если ночью вышел в час тревоги…»
Если ночью вышел в час тревоги,
Ты иди и не гляди назад.
Будет ветер звать нас у дороги,
Будет простирать к нам руки сад.
Вся земля пойдет к тебе на помощь,
Дождиком приветит горячо,
Сладкий дым жилища — только вспомнишь —
Как родной, обнимет за плечо.
Не поддайся ни тоске, на горю —
Память душу плавит, только тронь.
Видишь, звезды блещут на просторе?
То не звезды — пушечный огонь.
Ты иди и твердым будь, как камень,
Пусть огни рассвета далеки.
Честь отцов, их заревое знамя —
Лучшее наследье — сбереги.
По земле пройди дорогой боя,
Так, как должно, — из конца в конец.
Пусть не разлучается с тобою
Лишь победа. Помни: ты — боец.
«Тебя, кто пал на поле боя…»
Тебя, кто пал на поле боя,
Не оскорбили плачем, нет, —
В последний раз мы шли с тобою,
Как бы с живым, во цвете лет.
Ты был водитель танка, — этим
Судьбу свою с огнем связал.
Тебя убили на рассвете,
Ты слов прощальных не сказал.
Твою мы прочитали волю
На лбу упрямом в полумгле,
И на раздолье в чистом поле
Тебя мы отдали земле,
Ветрам полынным, чистым рекам,
Мерцанью тополиных крыл:
Ты настоящим человеком,
Отважным человеком был.
Тысяча девятьсот сорок третий
Подымите заздравные чаши, друзья!
Он родился уже, он идет, —
За него и непьющим не выпить нельзя —
Сорок третий сверкающий год!
И какую судьбу этот год мне сулит,
Я не знаю, но верит народ:
Будет год молодой на века знаменит,
Коль выходит со словом «Вперед!».
Это слово незыблемо, как закон, —
Поднялися и Волга, и Дон.
На знаменах бессмертною славой горят
Севастополь, Москва, Сталинград.
Подымите заздравные чаши, друзья!
Чтоб вела нас к победе стезя.
Чтобы стяг заалел далеко-далеко,
Чтобы стало на сердце легко.
За победу, друзья! Не простое число
Открывается с календаря —
Это с нашей земли выжигается зло
Раскаленным штыком января.
Это белый рассвет, а не белый листок.
Это Родина гонит врага.
Это близкого счастья заветный росток
Пробивается сквозь снега.
Фатых Карим
(1909–1945)
Желание
В любви к прекрасному со мной,
Не знаю, кто сравним.
В стремленьи к радости земной
Я был непобедим.
Я был земле своей родным,
Лесам и водам — брат…
Теперь желанием одним
В бою мой ум объят.
Врага сжигающим, святым
Огнем я стать бы рад,
Как песня — смелым и простым,
Не знающим преград!
Дома, наверно весна
Наверно, к вам пришла весна:
Ручьи веселые бегут,
И по-над Волгою в садах
Скворцы заливисто поют.
От птичьих песен над окном
Проснулась ранним утром ты
И одиноко смотришь вдаль
Сквозь занавеску и цветы.
А тут у нас в кромешной тьме,
Где бой идет за право жить,
Нет малой пташки, чтоб она
Могла бойца повеселить.
Разбит и покорежен лес
Тяжелой поступью войны,
И кровью, льющейся кругом,
Луга давно обагрены.
Фашисты людям смерть несут,
На небо жадно я смотрю,
Но дым горящих деревень
Закрыл весеннюю зарю.
На небе молнией пишу
От имени своей страны:
Ты не имеешь права жить,
Фашизм — заклятый враг весны.
За Отчизну
Пишу письмо перед началом боя.
Заговорят орудия сейчас.
И может быть, на солнце золотое
