другую, «противоположную» несторианству ересь – монофизитство. Борьбе с ним был посвящен IV Вселенский Собор, прошедший в Халкидоне в 451 году. Около 370 епископов осудили представление о том, что во Христе человеческая природа была поглощена Божественной и что после воплощения у Христа была лишь одна природа. Идея о том, что Христос был Богом больше, чем человеком, стала настолько популярной, что отторгла от православного христианства огромное число верующих. До сегодняшнего дня существующие в мире монофизитские церкви (Коптская, Эфиопская, Армянская) не признают решений IV Вселенского Собора.

Здесь нужно сказать, что большую роль в этом расколе сыграло представление о Православной Церкви как о Церкви имперской. Монофизитскими становились церкви, расположенные на окраине империи – в Египте, Сирии и других странах. Здесь было сильно национальное самосознание, византийские культура и обряд воспринимались как чуждый элемент. Для тех христиан, кто сохранил верность Собору в Халкидоне, монофизиты придумали специальное слово «мелькиты» (от сирийского «malka» – император, царь). В результате Церковь потеряла значительное число своих членов, но сохранила верность истине.

Николай Чудотворец, еп. Мирликийский.

Фреска. Монастырь Высокие Дечаны. Сербия. XIV в.

В 553 году на V Вселенском Соборе в Константинополе 152 епископа осуждают Оригена, последних последователей несториан и некоторые из сочинений богословов, умерших, однако, в мире с Церковью. Тексты Феодора Мопсуестийского, Ивы Эдесского и Феодорита Кирского – представителей антиохийской богословской школы – были написаны в первой половине V века, во время бурных споров между сторонниками Констатинопольского Патриарха Нестория и святителя Кирилла Александрийского. Трое этих богословов так или иначе защищали точку зрения Нестория, и, если рассматривать их формулировки в отрыве от контекста, то признаки несторианской ереси обнаружить в них можно. Однако IV Вселенский Собор не стал осуждать Иву и Феодорита (Феодор Мопсуестийский умер еще до III Вселенского Собора, осудившего несторианство, так что поддержка им Нестория на тот момент не могла быть вменена в ересь).

V Вселенский Собор проходил под сильным давлением императора Юстиниана Великого (подробнее мы поговорим об этом в главе, ему посвященной). Но при всем при этом деяния именно этого Собора подарили нам слово «Приснодева» как одно из имен Богородицы.

Еще более драматичным был VI Вселенский Собор, проходивший в Константинополе в 680–681 годах. Около 300 епископов осудили ересь монофелитства – более тонкую разновидность монофизитства, учение о том, что у Христа была лишь одна Божественная воля. Принятию этого догмата предшествовал подвиг преподобного Максима Исповедника, который практически в одиночку препятствовал желанию нескольких византийских императоров объединить христиан под знаменем монофелитства. Преподобный Максим был осужден и отправлен в ссылку в далекую Грузию[57].

Последний, VII Вселенский Собор прошел в 787 году в Никее. В нем участвовало 350 человек, защитивших догмат об иконопочитании. Деяния Собора подписали 308 человек.

Почему же при всех недостатках в проведении Соборов, ожесточенных спорах и попытках императоров в буквальном смысле слова продавить нужное решение Церковь так высоко ставит авторитеты этих семи собраний?

Ответ может показаться наивным, но православные христиане приняли решения этих Соборов как раз потому, что их безупречные догматические определения смогли пробить себе дорогу, несмотря на все разногласия и на подчас колоссальное давление извне. Соборные определения стали настоящим памятником Церкви, доказательством того, что люди способны договариваться в самых ужасающих условиях и защищать Православие ценой собственной жизни.

Здесь стоит сказать еще пару слов о том, что такое ересь. Этот термин часто употребляется в полемике, и под ним нередко понимается любое расхождение с современной практикой Поместной Церкви или даже одного прихода. На самом деле ересью можно называть лишь учение, осужденное Вселенским Собором. Об этом говорил известный церковный историк Василий Болотов, а митрополит Антоний Сурожский пошел еще дальше: в одной из своих бесед он сказал, что еретиком может быть только христианин[58].

Глава 10

Зачем нужны монахи?

В середине IV века самым привлекательным местом для христиан стала… египетская пустыня. Даже сейчас, проезжая вечером в туристическом автобусе между двумя городами на Синае, боишься оказаться в темноте, зажатым между горами, среди камня и песка, скорпионов и львов. Даже сейчас паломники едут в монастырь святой Екатерины в сопровождении военных – из-за возможного нападения бедуинов. Почти две тысячи лет назад, когда в пустыне поселился преподобный Антоний Великий – один из основателей христианского монашества, – все было гораздо страшнее. Что же заставило богатого юношу бросить все, отречься от мира и прожить много лет в маленькой пещере на вершине горы, куда сейчас сложно взобраться и здоровому взрослому мужчине[59]? А преподобный Антоний ходил по этим скалам в возрасте ста лет.

Ответить на этот вопрос очень сложно. Святитель Афанасий Великий – автор жития преподобного Антония – говорит, что святой услышал отрывок из 19-й главы Евангелия от Матфея, где Христос призывал богатого юношу отказаться от имения и пойти за Ним (см.: Мф. 19: 16–22). Позднее этот призыв Спасителя станет традиционной мотивировкой ухода человека в монастырь и будет повторяться из жития в житие, но пока святитель Афанасий стоит у истоков агиографического канона и предлагает читателю психологическую причину отречения преподобного Антония от мира:

«Тихий, задумчивый, склонный к уединенным размышлениям, не любивший шума, чуждавшийся общества даже бывших товарищей по школе и участия в их детских забавах и играх, Антоний великое утешение и спокойствие находил для себя, оставаясь наедине и погружаясь в размышления о занимавших его предметах, а также и в посещении церковных собраний и служб, на которые он ходил весьма часто и на которых так внимательно слушал Божественные Писания»[60].

Однако иноками становились и становятся не только меланхолики с созерцательным складом ума, каким был преподобный Антоний – основатель монашеской практики отшельничества. Отшельники одиноко жили в своих келиях и пещерах, виделись же друг с другом только по воскресеньям, когда приходили на общемонастырскую литургию. В Египте существовала традиция строить отшельнические келии на расстоянии двух полетов стрелы или брошенных камней, чтобы один аскет не мешал другому.

Первыми христианскими монахами были люди, которых сейчас мы могли бы назвать «топ-менеджерами». Талантливые администраторы в короткий срок смогли не просто населить египетские пустыни иноками, но и дать им правила, по которым управлялись огромные иноческие общины – лавры, объединявшие десятки тысяч монахов. Таким человеком стал преподобный Пахомий Великий – основатель киновиального, или общежительного, монашества. Заслугой святого стало создание первого монашеского устава – правил, по которым стали жить иноки. По преданию, этот устав ему передали ангелы, но,