делать и куда пойти, и, как много лет назад, ноги сами принесли её к лавке Джины. Когда она постучала в синюю дверь, то услышала хлопки и, обернувшись, увидела над Голубым холмом небо, озарившееся вспышками фейерверков. Праздник в Вилла Бланко подходил к концу.

И, глядя на эти огни, расцветающие пионами в ночном небе, Эмбер испытала острое чувство одиночества, отчаяния и боли. Как будто потеряла что-то очень важное. А вот теперь, сидя за столом Джины, среди запахов трав, настоек и микстур, она ощущала, что в каком-то смысле даже рада предстоящему возвращению в особняк. И не могла понять, что испытывает на самом деле. Ненависть к Агиларам. Да. Страх за себя и жизнь Люка. Да. Это было понятно, а вот остальное…

У неё из головы не выходил танец с сеньором Виго и их поцелуй. И от всего того, что произошло между ними, всё ещё сладко замирало внутри, и сердце билось, как сумасшедшее. И разум понимал, что в том сейфе в сокровищнице она нашла неопровержимые доказательства причастности Агиларов к убийству её отца, но сердце всё равно искало лазейки…

Ведь сеньора Виго тогда даже не было в Акадии. Он сам рассказывал, как много лет назад уехал на север и вернулся в город совсем недавно. И он не его отец. Он совсем другой! Но он Агилар. А эйфайры убили его мать. И теперь он заседает в сенате, где на следующей неделе будет голосование по закону о резервации. И понятно, что он не станет голосовать против. Он не предаст свою семью и никогда не простит Эмбер и не поймёт её, если узнает, что она эйфайр. Ведь она обманула его. И ограбила. И этого достаточно, чтобы отправить её на веки вечные в тюрьму. Так в чём же дело?

Эмбер и сама не могла понять, почему её так гнетёт всё это. Почему ей стыдно и хочется всё ему объяснить? Может, потому, что она не хочет, чтобы однажды, узнав обо всём, сеньор Виго стал бы её ненавидеть? Ответа у неё не было. Она окончательно запуталась в собственных чувствах.

И только одно было совершенно определённым − желание вернуться в особняк. И оно пересилило в ней, и страх, и доводы рассудка.

Она заберёт шкатулку, поможет Люку, подбросит конверт графа и оставит жемчужину Тибурона, и, по крайней мере, не будет ничего никому должна. Ей нужен день или два. И никто не станет искать её в особняке, ни граф, ни Джарр. А даже если её там и увидят, то всё объяснимо — она пока не закончила своё дело. И если Джина не подведёт, если Люк не скажет, кто она такая, то шансы выпутаться из этой истории у неё есть. Главное, чтобы Люк молчал.

По доброй воле Люк никогда её не сдаст. Он хороший актёр и играть роль недалёкого воришки, и врать он умеет виртуозно. А страх перед Костяным королём очень хороший стимул, потому что тех, кто не умеет держать язык за зубами, Джарр карает очень жестоко. Он найдёт предателя и в тюрьме, и под землёй, у него везде свои люди, и сделает с ним такое, что петля на площади Санта−Муэртэ покажется благословением. Но у каждого человека есть свой предел терпения, кто знает, какими методами сеньор Виго и Морис будут выбивать информацию из Люка?

Ох, Лучезарная! Дай мне сил и хладнокровия!

Прошло, наверное, больше часа, а Джины всё не было. Тишина лавки давила и заставляла мысли Эмбер метаться, как пойманных в силки птиц. Она и так уже давно идёт по самому краю пропасти, а теперь, если она оступится, то всё. И может быть, стоило бы ещё подумать, но дверь, наконец, тоскливо скрипнула, и из-за полотняной занавески, держа в руке бутыль тёмного стекла, пошатываясь, появилась Джина, и устало опустилась на стул. От неё пахло дымом и ромом, а на руках Эмбер заметила следы муки и крови, по всей видимости, петушиной.

− Я крепко просила Барона за тебя и твоего Люка, − произнесла она, водружая на стол бутылку, в которой из тёмной жидкости торчали бурые стручки жгучего перца и палочки корицы.

Это пиман* — любимый напиток Барона. Ром, настоянный на двадцать одном перце и пряностях. И Эмбер никогда не понимала, как можно пить такое и не умереть на месте. Но Джина — она другая. Джумалейцы видят своих духов, и их мир сильно отличается от мира Эмбер.

— А теперь иди, пока не рассвело, − добавила Джина. — И постарайся покинуть тот дом, как можно быстрее. Петля затягивается, милая. Я пошлю весточку Джо, он приготовит тебе лодку.

− Спасибо, Джина! — Эмбер встала и порывисто обняла джумалейку.

− Ну, всё, иди. Иди! А мне надо немного отдохнуть — Барон всегда забирает много сил. И помни, что говорят тореадоры: «От хвоста до рога короткая дорога». Будь осторожна.

− Я осторожна, − ответила Эмбер, натягивая кепку.

На что Джина только криво усмехнулась.

*Лоа — в религии вуду невидимые духи, осуществляющие посредничество между богом и человеком; являются аналогом христианских святых.

* «…чем ведает Барон» −в религии Вуду Лоа связан со смертью, мёртвыми, чёрной магией, а так же рождением детей.

*Пиман — напиток, состоящий из рома, настоянного на перцах чили, имбире и пряностях. Используется жрецами вуду в ритуалах вызова духов.

Глава 5. Коробка с пазлами

Сейфовый мастер — маэстро Ортега − возился с ключом очень долго. И когда он, наконец, его извлёк, то рубашка на нём была мокрой от пота даже на спине. Он всё время поправлял очки и бормотал что-то себе под нос. Затем надел мощнейший монокуляр и долго исследовал отверстия для ключей с порошком и кистью, а Морис и Виго наблюдали. Для торгового дома «Сейфов Берга» было делом чести доказать, что не по их вине такое сложное изобретение удалось победить каким−то грабителям.

− Замок был открыт в правильной последовательности, − наконец произнёс маэстро Ортега. — То есть грабитель, точно её знал.

− Вот как? И позвольте спросить, откуда? — поинтересовался Виго.

− Прошу прощения, сеньор, на этот вопрос у меня нет ответа. Видимо как−то грабителю удалось его выведать.

− А ключи? Что это за ключи? — Виго указал на обломок в руках мастера.

− Это подделка. Неплохая подделка, но и не выдающаяся. Такую сделает любой ключник из мягкого металла, по образцу, разумеется.

− По образцу? Но позвольте, для этого нужно отнести ключнику все