совсем уехать на скорой.

— Ты чего такой рассеянный? — тянет руку Витек, помогая подняться.

Оказавшись на своих двоих, одергиваю футболку и сжимаю челюсти.

— Да так.

— Бабы? — усмехается одноклубник, хлопая по плечу.

— Одна, — отвечаю размыто, так как никто о моей “проблеме” не знает, и рассказывать я никому не собираюсь о ее существовании.

После тренировки с поля практически выползаю на негнущихся ногах, заработав своей невнимательностью парочку внушительных синяков.

Долго остужаю бушующий до сих пор ураган в ледяном душе и, когда выезжаю со стадиона и мчу домой, даю себе мысленное обещание, что больше я к этой девчонке ни ногой! Все. Баста!

Не хочет, ну и не надо. В друзья набиваться не собираюсь.

Всего два дня, а я уже как на иголках, и от ее вида буквально потряхивает. Такая реакция ни в какие ворота не лезет.

Вся оставшаяся неделя пролетает в делах, которые я с успехом себе нахожу. Днями заваливая себя учебой и тренировками, ночами, если остаются силы, сматываюсь в клуб или бар, только бы не давать мозгу думать о кареглазой вредине. А уже из бара либо приползаю домой, либо вырубаюсь все в том же номере того же отеля, каждое утро подсовывая взятки девушкам с ресепшена за молчание.

На этой, собственно, почве за эту неделю мы уже дважды умудрились сцепиться с батей, которого мой образ жизни абсолютно не устраивает и о чем он не забывает мне напоминать при каждой встрече, устраивая планомерный вынос мозга. Вообще это женская прерогатива — есть его в час по чайной ложке, но у нас в семье матрица явно дала сбой.

В субботу вечером, весь взмыленный, прилетаю с тренировки и буквально в дверях сталкиваюсь с предками.

— Макс, привет, а я тебе дозвониться все пыталась, — выходит мама из дома, помахивая мобильным. — Ты откуда?

— Привет, ма, — снимаю шлем, — тренировка сегодня была дополнительная. Степаныч нас в тренажерке гонял, — слажу с байка и, приобнимая, целую в щечку единственную и неповторимую любимую женщину. Если бы не она, я бы точно уже психанул и съехал жить в квартиру, которая у нашего семейства есть в городе. И до универа ближе, и батя мозг не выносит по поводу моего образа жизни. Но знаю, что она очень переживает по поводу того, что постепенно дом пустеет, и лишний раз не хочу расстраивать.

Поэтому терплю.

И нападки отца, и близкое соседство с девчонкой, мысли о которой заталкивал все эти дни в самую глубь сознания.

— Привет, сын, — хлопает по плечу отец. Ни намека на вчерашний вечерний конфликт.

— Привет, бать.

— Ты, кстати, очень вовремя. Гай с Кати решили устроить семейный ужин, заодно отметим первый курс Летты и твою победу в прошлом матче, — смотрит на меня копия моих голубых глаз с легкой улыбкой.

Даже спустя годы мама все так же прекрасна. В такой идеальной форме, что многим девчонкам остается только мечтать выглядеть вот так в ее то годы.

— Ты как?

— Кхм…

Черт!

Вздыхаю, не зная, как бы потактичней съехать с этих семейных посиделок, но ловлю хмурый взгляд отца, и приходится сдаться.

— Во сколько ужин? — поглядываю на наручные часы, прикидывая, успею или нет сгонять до цветочного и хотя бы принять душ.

Все-таки и правда — первый курс, бюджет — для мелкой это праздник. Тем более, как я понял, именно об этом направлении она и мечтала. Каким бы я ни был самовлюбленным кретином в ее глазах, но я умею думать о других.

— Уже. Летта вот-вот вернется домой, — неопределённо машет рукой ма. — Ребята уже все приготовили. А что такое?

— Можно, наверное, хоть один вечер посвятить семье, а не клубам и бабам, да, Макс? — слышу за спиной вздох отца, накидывающего пиджак.

— Только заскочу в душ и приду. Хорошо? — пропускаю мимо ушей реплику папы и смотрю на мать, которая недовольно поджимает губы и убивает взглядом мужа.

Я, конечно, их историю от и до не знаю, но удивительно, как два таких совершенно разных человека умудрились не то что сохранить чувства до сих пор после двадцати восьми лет брака, но даже просто сойтись!

Это как я и вредина — абсолютные две противоположности.

— Пять минут, — киваю матери и, чмокнув в щечку, лечу в свою спальню.

— Ждем тебя там.

— Договорились.

Да и, положа руку на сердце, не могу я отказать себе в удовольствии позлить мелкую своим присутствием. Даже с каким-то извращенным удовольствием понимаю, как она будет “рада” такому гостю.

Принимаю душ, меняю футболку на джемпер, а джинсы на песочные брюки, пятерней ерошу шевелюру и уже через полчаса залетаю в дом Гаевских, попутно забрав у курьера букет.

А там, в доме крестных, неизменно встречают с распростертыми объятиями.

Глава 12. Летта

Неделя проносится просто стремительно.

Нагрузка становится все ощутимей, лекций все больше, собственно, как и новых друзей и знакомых. С Ритой мы уже абсолютно крепко сдружились и все лекции сидим вместе, а зеленоглазый Илья то и дело подсаживается к нам за столик в буфете и, как мне кажется, с интересом на меня поглядывает.

Не знаю, я в плане отношений и заигрываний такой себе профессионал, но его интерес к моей персоне заметила даже Ритка и теперь любит подкалывать по этому поводу.

Сима я эту неделю больше не видела. То ли он намеренно избегает со мной встречи, то ли судьба смилостивилась надо мной, и единственное, что напоминает о его существовании — рев мотора среди ночи, когда он уезжает и возвращается домой. Опять же, куда — долгого гадать не нужно.

Остается только дивиться, как это он умудряется быть примерным студентом днем и звездой спорта вечером, а потом переквалифицироваться так же быстро на ночь в кутилу-бабника.

В субботу после занятий прямиком мчу домой. Наконец-то впереди первый выходной, который я планирую провести в своей маленькой мастерской, заперевшись с холстом и красками.

Такси до дома долетает меньше чем за час, и я даже не знаю, благодарить шумахера-водителя или хорошенько обматерить. Но… все же вспомнив, что я девочка, рассчитываюсь и выхожу из авто.

На территории пустота. Машин предков нет, значит, еще не вернулись с работы. Зная их занятость, можно не удивляться, если они появятся только ближе к ночи. Для них не существует такого понятия, как выходной день. Работа есть всегда, особенно в связи с расширением бизнеса.

Захожу домой и уже почти проскочила к лестнице, как краешком глаза цепляюсь за промелькнувшее мимо что-то цветное в